— Да я при чём? Вон охрану благодари… Уж не знаю, что тут за война была…

— Зафиксировано нападение на объект, находящийся под охраной подслужбы обороны объектов Службы госохраны. — Спокойно говорит полковник. — Всё есть в записи, действия СОО полностью законны. Постановление, которое пытались предъявить в камеру, незаконно. Объект под нашей охраной, а мы вне юрисдикции судов и прокуратуры по Конституции, когда при исполнении. Для допуска на объект требуется согласование с нами — его не было предъявлено, оно отсутствует. И присутствие одного из наших старших офицеров — тоже не было.

В этот момент, из палаты Марины к полковнику выходит уже знакомый мне по предыдущим визитам сотрудник охраны с брызгами крови на форме:

— Старший по объекту капитан Саматов. В момент пересменки, пресечена попытка незаконного проникновения на объект. Объект не пострадал, у нас без потерь.

Но мы с Котлинским этого уже не слушаем, так как торопимся в палату.

Обнаруживаем Марину, как ни удивительно, в спокойном состоянии. Котлинский сразу начинает теребить её запястье, зачем-то всматривается ей в глаза, спрашивая:

— Ну как ты?

— Всё в порядке, не беспокойтесь, — улыбается Марина.

Я вижу, что она действительно спокойна.

Через три минуты нас всех, кроме Котлинского, удаляют из бокса сотрудники охраны. К ним прибывают, как говорит Бахтин, военные прокуроры, и они приступают к оформлению каких-то документов.

Котлинский вскоре присоединяется к нам и ещё через десять минут мы с Котлинским и Бахтиным в кабинете Котлинского пьём чай.

— Видимо, после вчерашнего решили проверить на прочность, — говорит Бахтину Котлинский. — Тот тендер — многим, как бельмо в глазу. Ну я ждал. Составляли опись, вошёл Саня, и тут началось.

— Буду пытаться выяснить. — Коротко кидает Бахтин. — Кому и чем обязаны. Главного «финика» — наглухо, он был среди тех, кто в бокс ломился. Санкция суда оформлена с нарушениями. Наши вместе с СОПовцами начали разбираться, но сейчас такой период, что будет не до деталей. Пока ничего не ясно.

— А охране ничего не будет? — задаю давно мучающий меня вопрос.

— С чего бы? — качает головой Бахтин. — Они в своём праве. Любой охраняемый СОПом объект — неприкосновенен. Хорошо, что я успел заявку подать, и её одобрили…

— А что такое СОП? — продолжаю спрашивать.

— Служба охраны президента. Так раньше Госохрана называлась. Я, ввиду кое-каких рабочих моментов, туда заявку подал. На взятие под охрану супруги, как члена семьи секретоносителя высшей категории. Есть процедура. Они и взяли её под охрану — под видом частной компании.