С другими приходилось расставаться, когда за симпатичным фасадом обнаруживалось неумение связно мыслить и принимать разумные решения.

Один из моих недавних молодых людей настолько полагался на мнение своей матери, что напоминал мне детский анекдот, когда во дворе гуляет маленький мальчик.

— Петя! — кричит ему мама. — Иди домой.

— Ма, иду! — в ответ кричит Петя. — А я сейчас замерз или кушать хочу?

Отсутствие самостоятельности и инициативности у молодых людей папа объяснял просто:

— Ты рано повзрослела, доча. Может, с кем постарше познакомишься? Чтоб лет на пятнадцать тебя обгонял.

Вот такой у меня заботливый папа. Сам он младше мамы на четыре года, видимо, сошлись они по тому же принципу. В поисках равного психологического возраста.

В роддоме нам пришлось его оставить, он никак не мог насмотреться на новорожденного Адама-Давида, поэтому домой поехали вчетвером.

— Видели, видели, какой он красный? Может быть, он немного индеец? — спрашивала младшая.

— Запросто. Примерно в такой же степени, что и еврей, — мрачно буркнула Хая, которой болтовня и бегающий по коленям Тузик мешали читать в машине.

— Я лично считаю себя человеком мира и мечтаю разные страны посмотреть — сказала Саня. — Вот ты, Фира, хочешь куда-нибудь поехать, мир посмотреть?

Неожиданно для себя я задумалась. Пока не родился брат, передача компании казалась каким-то далеким и сказочным событием. Я была у истоков буквально каждого стратегического контракта, рисовала вместе с папой схемы развития, училась маркетингу и категорийному менеджменту. Отказалась поступать в университет, потому что в старших классах уже стала для отца партнером и единомышленником, и ни он, ни я не представляли кого-то другого на этом месте.

А что теперь? Сестры подросли. Компания окрепла. Папа с ней и сам прекрасно справится.

— Хочу поехать в Европу, чтобы поучиться серьезно, — ответила я. И в машине временно все утихло, сестры переваривали информацию.

Скорее всего, я им казалась вечной. Когда завершится апокалипсис и унесутся вдаль четыре всадника, из грязи поднимусь я, отряхнусь и позову грозно: «Пора вставать! Я готовлю завтрак! Кто не встанет, того вытащу за ноги!»

А сейчас я планирую куда-то уехать? Фантастика.

— Да ладно тебе, — хмыкнула поднявшая голову Хая, — папа тебя не отпустит.

Она жалобно скривила лицо и спросила низким печальным голосом:

— Куда ты, Фира, ты ж доча моя.

Я вздрогнула. Умеет Хайка так изобразить и голос, и мимику, что иногда страшно становится.