— У меня не было к Броку никакой привязанности. Я поклялась княгине передать Древо ее племяннику. Она верила, что он возродит Нифрейю, а я верила ей. Я сто совсем не знала, мы даже не общались толком.

Возможно, знай я Брока лучше, все бы повернулось иначе, но сейчас уже нет смысла жалеть о том, что случилось.

— Говоришь, что не знала, но при этом носишь под сердцем его дитя? — произнес Кейн.

Показалось, что земля вновь разверзлась под ногами, только на этот раз она поглотила меня целиком. Слова, как удар под дых, вышибли из меня весь воздух, а из головы — все здравые мысли.

— Что?! Откуда ты знаешь про ребенка?

— От целителя, — процедил Кейн. Он больше не скрывал гнева, его глаза сверкали, на лице играли желваки, на виске яростно билась жилка. — Ты была без сознания, и я первым делом показал тебя жрецу в Сарсе. Он сказал, что прикосновение к источнику забрало почти все твои силы, но дитя выжило и ему ничто не грозит.

Дитя выжило.

Мой малыш. Мой маленький.

Эта новость была самой важной и необходимой мне сейчас. На глазах выступили слезы радости, я бы расплакалась от облегчения, если бы не жесткое, словно выточенное из камня лицо моего любимого мужчины.

— Почему ты решил, что отец ребенка — Брок? — спросила я, пытаясь уследить за его логикой.

— Он был магом разума. Только он мог пройти мимо дворцовой стражи. Только его я мог упустить.

— У меня не было никакой привязанности! — рявкнула я.

По лицу Кейна будто прошла судорога.

— Он принуждал тебя силой?

Теперь мне захотелось бросить в него чем-то очень тяжелым, чтобы разум на место встал, а то, видимо, когда боги раздавали дары, сильно пошутили.

Он не маг разума, а осел!

— Нет. Это не его ребенок!

Кейн опешил на мгновение, а потом нахмурился еще сильнее:

— Тогда чей?

— Твой!