И мой отсутствующий отец был немногим лучше.

Я быстро придумала обиду и поверила в нее. Молча кипя от злости на всех них, я вернулась в спальню. Мне совершенно не понравилось, что она полна народу, занятого чисткой стен и полов. Здесь стоял крепкий запах уксуса. С кровати в комнатке для служанки исчезло все постельное белье, и когда я протиснулась через толпу незнакомых слуг, то обнаружила, что мои сундуки с одеждой значительно опустошены. С одной стороны, я обрадовалась, что мои вещи вернут мне чистыми, но сейчас надеть было почти нечего. Еще мне не понравилось, как четыре новых женщины и крепкий мужчина, помогающий им с тяжелыми вещами, остановили работу, чтобы рассмотреть меня. Это они здесь чужаки, не я!

И все же они смотрели, и никто из них не предложил свою помощь, пока я сражалась с тяжелой крышкой сундука. Я довольствовалась тем, что сгребла всю одежду, до которой смогла дотянуться. Я схватила ее и пошла обратно в более спокойную комнату мамы, чтобы сменить ночную рубашку.

Сидя на корточках в углу, за ширмами, я поспешно переоделась. Туника оказалась летней и стала слишком маленькой для меня, короче, чем мама позволила бы носить. Гетры мешками свисали на коленях. Я обратилась к небольшим кусочкам зеркал на декоративном абажуре. Короткие волосы торчали, как солома после жатвы. Я походила на мальчика больше, чем мальчики, прислуживающие нам. Я глубоко вздохнула и решила не думать о богатой одежде Шан, о расческе, колечках и шарфиках.

Моя новая красная ночная рубашка лежала на полу. Я подняла ее и встряхнула. Потом сгребла и понюхала. Запах мамы почти исчез, но его еще можно было уловить. Я сложила рубашку и спрятала ее за кресло. Я сама постираю ее и переложу мешочками с лепестками роз. Потом я отправилась на поиски отца.

Его, Шан и Риддла я нашла за завтраком в столовой. Я с удивлением увидела, как строго накрыт стол. На нем стояли блюда и два чайника. Пустой стул ждал меня. Интересно, пока Шан остается с нами, так будет каждый день? Они почти закончили завтракать. Я тихонько вошла в комнату и проскользнула к пустующему стулу.

Шан болтала, несла какой-то вздор об отпугивании призраков чашками зеленого чая. Я позволила ей договорить. Перед тем, как заговорил отец, я заметила:

— Вы позавтракали без меня.

Я была глубоко задета и не пыталась этого скрывать. Завтрак был нашим маленьким ритуалом, которые мы начали соблюдать после смерти мамы. Что бы ни случилось, он будил меня утром, и мы завтракали вместе.

Сейчас отец выглядел очень усталым и грязным, хотя он побрился и сменил рубашку. Но жалость к нему пропала, когда он сказал: