Следующие дни были полны шума и беспорядка. В Ивовый лес прибыла новая волна рабочих. То и дело приезжали и уезжали тяжелые повозки, запряженные огромными лошадьми. Мужчины выгружали бревна и камень и разносили их по дому. В стенах обнаружили гниль и то, что начиналось как простой ремонт, превратилось в нечто невообразимое. Стук молотов, визг пил, топот и выкрики рабочих, казалось, заполнили каждый уголок моего дома. Я обещала отцу, что буду по возможности держаться подальше от них, и у меня получилось. Спала я по-прежнему в гостиной мамы. Сундуки с моей выстиранной одеждой перенесли сюда же. Ее оказалось гораздо меньше, чем раньше: Рэвелу пришлось сжечь некоторые вещи.

На свой страх и риск я сама пошла в конюшни. Это место я знала плохо. Из-за маленького роста я всегда боялась крупных животных. Даже пастушьи собаки казались мне огромными, а под многими лошадьми я могла пройти, не наклоняя голову. И все-таки я не только пошла туда, но и нашла кобылу, которую отец когда-то выбрал для меня. Как он и говорил, она была серая в яблоках, с одним белым копытом. Я отыскала табурет, подтащила его к стойлу и забралась на ясли, чтобы посмотреть лошадку. Она не стеснялась, сразу подошла и ткнулась носом в мой ботинок, а затем попробовала на вкус край моей рубашки. Я протянула к ней руку, и она лизнула мою ладонь. Я осталась сидеть, не отнимая руки, это позволило мне внимательно рассмотреть ее морду.

— Эй, мисс, вам не следует позволять ей это. Знаете, она просто слизывает соль с кожи. А потом может и укусить.

— Нет, не может, — возразила я, хотя понятия не имела, на что она способна.

Этот мальчик выглядел всего на несколько лет старше меня, но был на голову выше. Я с огромным удовольствием смотрела на него сверху вниз. В его черных волосах застряла солома, грубая ткань рубашки стала мягкой от бесчисленных стирок. Его нос и щеки покраснели от ветров и дождей, а руки, лежавшие на краю стойла, загрубели от работы. У него был прямой крупный нос, а зубы казались чересчур большими. Темные глаза его прищурились, когда я его не послушалась.

Я убрала руку от языка лошади.

— Это моя лошадь, — сказала я, оправдываясь, и мне не понравилось, как это прозвучало. Лицо мальчика помрачнело.

— Ага. Я уже догадался. Вы леди Би.

Пришла моя очередь нахмуриться.

— Я Би, — ответила я. — И все.

Мгновение он с опаской смотрел на меня.

— А я Пер. Я грум Кляксы, ухаживаю и выгуливаю ее.

— Клякса, — повторила я. Я даже не знала имя своей лошади. Мне почему-то стало стыдно.

— Ага. Глупое имечко, да?

Я кивнула в ответ.