Дэвиду нужно было заставить ее собраться, и он с легкой насмешкой произнес:

– А еще моя фейри никогда не позволит влюбленному в нее мужчине увидеть свои коротко обрезанные волосы. Что тогда подумает король Шотландии о предмете своих воздыханий?

Это подействовало. Мойра удивленно взглянула на него.

– Что? О, Дэйв, ты не понимаешь!.. Яков уже неоднократно спрашивал, какие у меня волосы. Я их прячу, так как опасаюсь, что он может узнать меня без этих уборов и гейбла, без румян и помады! Однажды он сказал, что я похожа на ангела, и замер при этом, пристально глядя на меня. Я была на грани обморока!..

– Тебе надо бежать, – прервал ее Дэвид.

Мойра застыла, не сводя с него глаз – блестящих, еще не просохших от слез, но уже внимательных и настороженных.

– Я сделаю все, что ты скажешь.

Что он мог сказать? У него не было никакого плана. И он лишь заметил, что она должна быть готова к внезапному бегству. Пусть ей раздобудут одежду, в которую она могла бы переодеться, избавиться от своих нарядов, чтобы быть неузнанной. Желательно мужскую, потому что со своей короткой стрижкой Мойра сможет выдать себя за отрока и избежать приставаний заполонивших замок солдат. А еще ей надо настоять, чтобы леди Ависия и Оданель тоже нашли способ покинуть замок.

– Они ни за что не оставят меня, – поникла Мойра. – Они – моя семья. Они поддерживали и помогали мне все это время. Если бы не их безграничное влияние на слуг, кто-то из челяди непременно проболтался бы, что я самозванка.

Дэвид понимал, что все будет непросто. Он еще не добился того, зачем прибыл в Форд, то есть не переговорил с Яковом, а уже был сосредоточен на планах спасения любимой женщины. И, прощаясь с Мойрой, он только и сказал, что она должна ждать его указаний. Знать бы только, какие это будут указания!..

И все же, укладываясь тем вечером спать в маленькой комнатушке отца Оданеля, он чувствовал облегчение: Мойра хранила ему верность даже там, где это казалось невозможным. Такая женщина стоила того, чтобы за нее бороться.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Дэвида Оданель перед тем, как задуть свечу.

– Забавляет мысль, что мне еще не приходилось спать со священником, – ответил Майсгрейв, отодвигаясь, чтобы Оданель смог пристроиться на освобожденной для него части ложа.

– Вольготно же вам шутить в такой ситуации! – буркнул тот, хотя и сам усмехнулся. – Признаюсь, мне тоже никогда не доводилось ночевать с воином, да еще лазутчиком. – Но потом он стал серьезен: – В любом случае, что бы нас ни ждало, нам должно уповать на милость Всевышнего.