Он поднял голову, и она испугалась перемены, происшедшей с ним. До этого она, вообще-то, из-за слез и горя, а потом и радости даже не посмотрела на него как следует. А сейчас… Он как будто постарел и посерел,… круги под глазами,… золотая трехдневная щетина,… а глаза… Они уже не смеялись.

– Эл, что случилось? – она взяла его голову в руки. – Я… я так разочаровала тебя?

Он, все также молча, обнял ее, начал целовать лицо, грудь…

– Эл, не молчи, ради бога!

Наконец он, опять уткнувшись ей в шею, тихо сказал:

– Я сам подписал себе приговор… Но что я мог сделать? Это, оказывается, сильнее меня,… сильнее всего во Вселенной!

– Какой приговор? – ей становилось все страшнее.

– Приговор – потерять тебя навсегда…

– Ну, уж нет, дудки!– она пыталась опять шутить. – Я так просто не теряюсь, если уже нашлась!

– Лана, слушай… Я не должен бы тебе ничего рассказывать, но ты все равно все забудешь… Я должен хоть как-то оправдаться…

– Я?! Забуду?! Да ты что? – она все пыталась заглянуть ему в глаза. – Я ждала тебя всю жизнь!!! И я забуду?!?

– Лана,… я не здешний,… я очень издалека…

– Да я уже давно поняла! Ты хорошо говоришь по-русски, без акцента, но …как-то не так, даже не могу объяснить. Ну, и что?

Он развернулся на спину, поднял руку к небу,…и от пальца вдруг, как указка,  протянулся тоненький луч… Она даже не успела испугаться этого луча только поэтому и поняла, что уже темнеет…

– Смотри, вон та звезда, – он указал лучом на чуть заметную точку над лесом, – там мой дом…

…Она молчала… Почему-то вдруг сразу стало понятно, что это правда… Молчала и чувствовала как реальность пронизывает ее холодом…

– Если это шутка, то очень жестокая… – прошептала она.

Вместо ответа он хотел ее поцеловать, но, видимо уловив настроение, опять уткнулся носом за ухо:

– Нет, не шутка… Хотя, конечно, жестокая.

– Значит,… все эти тарелочки и… зеленые человечки – правда?