«Я не в душе, я в теле. Демон и душа несовместимы. Кстати, свет твоей души меня не обжигает — это доказывает, что я без злого умысла и совершенно случайно сюда залетел!» — растолковал все по порядку Дамиан.
«Крупнее всех залетела тут я, — вздохнула Лара. — Как я устала от этой всей ерунды, только месяц и пожила спокойно! — тут она вспомнила замечание Дамиана про Леона и завопила мысленно: — Где мой муж, демонюка проклятый?!»
«Скорее всего — на Земле и где-то близко. Его ведь тем же самым заклинанием, что и нас, перенесло, но он был не внутри круга, как мы, а снаружи, там другой магический фон заклинания, плюс его тело не удерживали на месте и в неизменной форме, как твое, на нем не было нужных артефактов, понимаешь?»
«Вывод, вывод какой?!»
«Я ж говорю: на Земле он, рядом с нами и в своем теле. А твое тело на алтаре осталось, на нем артефактов множество, которые и обороту препятствуют, и переносу тела…»
«Ясно. Вернусь — поснимаю все и в огонь швырну. Где Леона искать?!»
«А я откуда знаю? Я не встроенный GPS-навигатор!»
— Пап, останови машину, — попросила Лара, — и телефон дай позвонить: надо Гаврилова попросить одного человека разыскать.
Василий Ильич внимательно слушал, как дочь подробно описывает внешность неизвестного мужчины, который не говорит по-русски и совсем не знает город и страну. Забирая назад свой телефон, он спросил:
— Это кто?
Лара вздохнула в очередной раз:
— Вы не поверите: муж мой, причем венчанный, нас в церкви браком сочетали.
Мать всплеснула руками:
— Да как же?! Да что же?! А когда?! И это не Дамиан?
— Вот точно не Дамиан, — фыркнула Лара и эхом внутри фыркнула кошачья сущность.
«Не думал, что так сильно может ранить пренебрежение любимого человека», — тихо откликнулся Дамиан и замолчал.
Но совесть у Лары даже не шелохнулась. Ишь — любимого! Да этот демон близко не представляет, какова настоящая любовь! Любовь — это прежде всего доверие, нежность, взаимная поддержка, совместное будущее, а не желание добиться своего во что бы то ни стало! Нет, Лара была благодарна демону за его помощь: и тело принцессы он вылечил, и про договор напомнил, но ее доверие к рогатому было подорвано раз и навсегда еще в жарком августе черноморского лета. А уж любовь ее и вовсе давно другому отдана.