Рианнон наблюдала за происходящим с очевидным безразличием. Вырвав нож из его руки, она резким движением, будто Зорро, только сумасшедший и неуправляемый, резанула по груди Бреса, оставляя знак «Х». Кровь потекла по светлой коже, ее вид оживил действующих лиц, теперь они твердили заклинание громче и быстрее. Краем глаза я уловила шевеление тени, и внутри все похолодело, будто кровь застыла в жилах.

Черное облако рвануло вперед. Рианнон, вероятно, тоже его увидела, потому что развернулась следом за мной. Слова заклинания изменились.

– Нуада эирих мо дху! Нуада эирих мо дху! Нуада эирих мо дху!..

Фраза повторялась снова и снова, будто заклинило старую пластинку. Я во все глаза смотрела, как черное масляное пятно, которое и было Нуадой, стало увеличиваться в размерах и принимать форму. Из двух ответвлений сформировались руки, а на них когти, вниз вытянулись две колченогие конечности. Последними появились крылья. По лицу его пробежала рябь, и рот открылся, готовясь произнести слова.

– Я пришел по твоему зову, женщина.

Он смотрел на Рианнон, меня, похоже, он даже не заметил.

– Ценю твое послушание, – пропела Рианнон с милой улыбкой. – Приказываю тебе поселиться в теле моего слуги.

В воздухе пронеслось нечто похожее на смех.

– У тебя есть сила, чтобы вызвать меня, женщина, но этих капель крови мало, чтобы повелевать мной. – Он стал медленно к нам приближаться. – Держишь меня за идиота? – обратился он к Рианнон. – Я не намерен служить тебе, а вот полакомлюсь с удовольствием.

Рианнон отскочила и схватила меня за руку.

– Ты что делаешь? – закричала я, пытаясь вырваться, но не сводя глаз с Нуады. Мой крик его остановил.

– Вижу, вас двое, – прошипел он. – Это даже лучше, женщины. – Он издал такой дьявольский смех, что я едва не лишилась чувств.

Рианнон рванула мою руку и подняла над своей головой нож. Дальнейшее происходило так быстро, словно боги включили быструю перемотку наших жизней. Что-то кольнуло меня в бок, и в голове пронеслась мысль: «Она убила мою дочь!» Тело перестало мне подчиняться, я ощущала лишь липкое и горячее пятно крови. Колени подогнулись, сквозь серую ватную пелену до меня донесся истошный крик, и я узнала голос Клинта.

Не моргнув глазом, Рианнон разрезала толстую ткань надетой на меня куртки, уже пропитавшейся в этом месте кровью, выставляя напоказ рану на левом боку. Я онемела, будто превратилась в камень, не могла пошевелиться или закричать, когда увидела, как отвратительный язык Нуады тянется к ране.

– Теперь я могу повелевать тобой, – сказала Рианнон дрожащему от вида крови чудовищу. – Этой кровью мы связаны, я принесла в жертву часть себя, Избранной Эпоны и Верховной жрицы. Ты должен служить мне!