– Ладно, это опять оклахомские словечки. Я потом тебе объясню. В общем, когда Кайл оказался погребен под грудой камней, я думала, что тоже погибну. А потом услышала голос, который звал меня войти в кристалл. И я вошла в него. А выйдя, оказалась уже в этом мире – в Усгаране. И со мной была Биркита.

– Голос Адсагсоны сказал тебе войти в кристалл?

– Нет, – медленно сказала Морриган. – Это был голос моей матери. Голос Адсагсоны я слышала всего один раз – во время ритуала Темной Луны, в тот вечер, когда вы с Каем сюда приехали. Адсагсона говорила вслух, и все ее слышали.

– Но ты говорила, что внутри себя часто слышишь какие-то голоса.

– Да, и в ветре тоже. Но среди них нет ни одного, который я бы могла с уверенностью назвать голосом Адсагсоны, который слышала в Усгаране. – Она замолчала, набираясь мужества. – Киган, Кай, возможно, был прав. Может быть, один из голосов, которые я слышу, принадлежит Придери.

– Нет! – Киган рубанул кулаком по воздуху и разразился неразборчивой тирадой, которая с силой ударила по Морриган. – Мы не называем это существо по имени. Ты можешь называть его трехликим богом, но имя не произноси. Имя, сказанное вслух, имеет слишком много власти.

Морриган задрожала.

– Откуда нам знать, что Кай не прав?

Киган снова начал вышагивать по комнате.

– Ты говорила, что, по словам твоего деда, Рианнон совратил шепот тьмы, к которому она прислушивалась?

– Да, и она сделала ужасные вещи. Например, сбежала из этого мира, когда он оказался на пороге войны с демонами. – И снова услышав в голове предостережение «Побег – это не выход, девочка», Морриган впервые поняла, что Рианнон говорит о том, что пережила сама.

Киган резко остановился, словно наткнулся на стеклянную стену.

– Она знала о вторжении фоморианцев?

– Знала, – несчастным тоном ответила Морриган.

– Ты бы так не поступила.

– Что?

– Ты бы не бросила Сидету перед лицом захватчиков. Ты бы осталась здесь и боролась с ними, боролась против них.

Морриган почувствовала, что от слов Кигана в ней просыпается надежда.

– Я бы не бросила. Я знаю, что не бросила бы.

– Значит, ты должна знать, что и дьявола в тебе нет.