—Нет, — ответил он.

—Но ты же помнишь ее! Эта сука взяла тебя под руку своими крюками и пялилась на тебя так, словно ты ее личный джек-пот!

—Конечно, я помню ее. Она всегда была с нами, когда мы шли есть. Но между нами ничего не было. Ни с ней, ни с кем-либо другим. Это я имел в виду, говоря «нет».

—Слава Богу, — я не пыталась скрыть свое облегчение. — Рассказывай дальше. Борода, например, — я осторожно погладила его мягкий подбородок. — Ты намеренно отрастил ее, потому что здесь почти все мужчины их носят, или просто, потому что здесь нет достойной бритвы?

Он прижал ко лбу тыльную сторону ладони и тихо застонал. — Я не думаю, что меня отвлекают рассказы обо всем этом. Возможно, мы обсудим все это после моей операции.

—Конечно, — сразу же взволновано ответила я. — Сильно болит?

Он вытянул руку и положил ладонь мне на затылок, притягивая к себе. — Если правильно отвлечь, то нет.

—Ну, и что ты уже придумал? — спросила я, когда мои губы находились прямо около их.

—Я думал, что мы поговорим об оставшихся задолженностях.

На это предложение возразить было нечего.

Хосе, как и обещал, вернулся с каретой, и Жак и Жюль при помощи кучера посадили Себастиано вовнутрь. Личный врач короля дал ему несколько ложек макового сока от боли, от чего Себастиано стал сонным. Он едва ли мог держать глаза открытыми, во время прощания с близнецами.

— Вы действительно замечательные друзья, — тихо сказал он. — Спасибо за прекрасное время.

—Один за всех, и все за одного, — громко сказал Жак и Жюль в один голос. Это были последние слова, которые я слышала в Париже 1625 года. Мне показалось, что они идеально подходили моменту.

Пока мы ехали в Булонский лес, я думала о наших приключениях. Себастиано дремал, а Хосе, совершенно в противовес его обычному молчанию, рассказал мне кое-что.

Зеркало показало сильные отклонения в ходе времени. Король-Солнце не родился, абсолютизма как предпосылки революции, а, следовательно, и начала свободного века не было. В последующие века в Париже становилось все хуже, религиозные войны и террор разрушал город. Причина всего этого крылась в 1625 году — убийство знаменитой личности. Себастиано получил задание предотвратить это.

Генри — его на самом деле так звали — спланировал все заранее. Но когда он заметил, что все находится под угрозой, организовал несчастный случай, где Хосе был ранен, чтобы совершить прыжок во времени и позаботиться о том, чтобы Себастиано забыл, кем он был.

Его собственный Страж времени — Гастон — был продажной крысой, поэтому не представлял опасности. Однако Себастиано совершенно неожиданно оказался тяжелым препятствием. Неосознанно он делал все необходимое, чтобы выполнить свое задание. Он стал личным телохранителем кардинала и не отступал от задания.