Эхо все еще шептало:

— Не туда… не туда… не туда…

Логен ненавидел это место. Застывшие мертвые камни, неподвижный воздух, и даже шаги звучали приглушенно и безжизненно. Здесь не было ни холодно, ни жарко, однако по его спине стекали струйки пота, а шею покалывало от беспричинного страха. Каждые несколько шагов он резко поворачивал голову от внезапного ощущения, что за ним наблюдают, но позади никого не было. Только этот мальчишка Луфар да хромой Глокта, озабоченный и сбитый с толку, как и сам Логен.

— Мы гнались за ним по этим залам, — тихо бормотал Байяз. — Нас было одиннадцать. Все маги, в последний раз вместе. Все, кроме Кхалюля. Захарус и Конейл — вот здесь они бились с Делателем, и оба потерпели поражение. Им повезло, они смогли убежать и остались в живых. Ансельми и Сломанный Зуб были не настолько удачливы. Канедиас принес им смерть. Двух добрых друзей, двух братьев потерял я в тот день.

Они вышли на узкий балкон, освещенный бледной занавеской света. Гладкая каменная стена отвесно поднималась с одной стороны, с другой так же отвесно падала вниз и терялась в темноте. Черная яма, полная теней, без края, без вершины, без дна. Несмотря на огромное пространство, здесь не звучало эхо. В неподвижном воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения, он был спертым и затхлым, как в гробнице.

— Где-то внизу, несомненно, течет вода, — пробормотал Глокта, мрачно глядя поверх ограждения. — Должно же там быть хоть что-то? — Он прищурился и взглянул наверх. — А где потолок?

— Тут воняет, — заныл Луфар, зажав нос.

Логен в кои-то веки с ним согласился. Этот запах он знал хорошо. Его губы растянулись, обнажились зубы — он оскалился от ненависти:

— Пахнет треклятыми плоскоголовыми!

— О да, — сказал Байяз, — шанка тоже сотворены мастером.

— Сотворены?

— Совершенно верно. Он взял глину, металл, излишек плоти — и сделал их.

Логен уставился на него:

— Он их сделал?

— Чтобы они сражались за него. Против нас. Против магов. Против его брата Иувина. Он вырастил первых шанка здесь, после чего выпустил их в мир — расти, размножаться и разрушать. Такова цель их существования. Многие годы после смерти Канедиаса мы охотились на них, но так и не смогли переловить всех. Мы загнали их в самые темные щели мира, и там они снова принялись расти и размножаться, а вот теперь вылезли наружу. Они будут расти, размножаться и разрушать, как им положено от века.

Логен смотрел на него, разинув рот.

— Шанка! — Луфар засмеялся и тряхнул головой.

Плоскоголовые — это не повод для веселья. Логен резко повернулся, перегородил своим телом узкий балкон и навис над Луфаром в полумраке.