У ее отца тоже была птица. Ферро помнила, как она сидела в клетке, свисавшей с шеста. Совершенно бесполезное создание, даже не умела летать, только цеплялась лапками за жердочку. Отец научил ее произносить несколько слов. Ферро смотрела, как он кормил птицу. Это было в детстве. Давно, еще до того, как пришли гурки.

— Ш-ш-ш, — прошипела она ему в лицо, прижав кинжал к шее.

Он съежился.

Затем она отняла лезвие, поднялась на ноги и встала над ним.

— Если я еще раз тебя увижу, эта минута будет последней в твоей жизни. Возвращайся к своим птицам, тень.

Он кивнул, его заплаканные глаза широко раскрылись, а Ферро повернулась и удалилась, скрывшись в темном переулке. Переходя мост, она бросила нож в воду. Раздался всплеск, и нож исчез, вокруг побежала рябь, круги расходились на темной илистой воде. Конечно, это ошибка — оставлять человека в живых. Жалость — почти всегда ошибка, как подсказывал ее опыт.

Но сегодня у нее было жалостливое настроение.

Вопросы

Вопросы

Полковник Глокта был изумительным танцором, но с покалеченной негнущейся ногой блистать на балу весьма затруднительно. Еще его отвлекало жужжание мух, и партнерша не помогала. Арди Вест выглядела хорошо, но ее постоянное хихиканье раздражало.

— Прекратите! — грубо оборвал ее полковник, кружа в танце по лаборатории адепта-медика.

Образцы в колбах вздрагивали и колебались в такт музыке.

— Частично съеден, — усмехнулся Канделау. Один глаз у него был сильно увеличен благодаря линзе. Он указал щипцами вниз. — Это ступня.

Глокта раздвинул кусты, прижав одну руку к лицу. Там лежало разделанное тело, красное и блестящее, почти не похожее на человеческие останки. Арди неудержимо засмеялась, взглянув на него.

— Частично съеден! — хихикала она.

Однако полковник Глокта не видел в этом ничего забавного. Жужжание мух становилось все громче, заглушая музыку. Что еще хуже, в парке вдруг стало ужасно холодно.

— Очень легкомысленно с моей стороны, — произнес голос за спиной Глокты.

— Что вы имеете в виду?

— Оставить это там. Но иногда лучше действовать быстро, чем осмотрительно. Правда, калека?

— Я помню это, — пробормотал Глокта.