Воздух был полон вспыхивающих теней. Ферро стояла в оцепенении, а обломки вихрем кружились вокруг нее. Какая-то балка врезалась в грудь борющегося с ветром едока и унесла его прочь, как саранчу на ветке. Другой неожиданно взорвался, превратившись в облако из крови и плоти. Останки по спирали унеслись в трепещущие небеса.

Огромный бородатый едок с усилием шагнул вперед, подняв над головой большую булаву. Он выкрикивал что-то, чего никто не мог расслышать. Сквозь пульсирующую пелену вихрей Ферро видела, как Байяз взглянул на него, приподняв бровь, и его губы прошептали одно слово:

— Сгори!

Через мгновение едок вспыхнул, как звезда, и его светящийся абрис отпечатался в зрачках Ферро. Почерневшие кости унес ветер.

Остался только Мамун. Он упорно продвигался, волоча ноги по камням, через груды металла, дюйм за дюймом, в направлении Байяза.

Один латный щиток сорвался с его ноги и, вертясь, улетел в обезумевшее пространство. Туда же отправилась пластина с плеча. Разорванная материя шумно хлопала. Кожа на его ощерившемся лице начала растягиваться и морщиться.

— Нет!

Одна рука отчаянно тянулась, пытаясь зацепить первого из магов. Пальцы дрожали от напряжения.

— Да, — произнес Байяз.

Воздух вокруг его зловеще улыбающегося лица трепетал, как в знойной пустыне.

С пальцев Мамуна слетели ногти, вытянутую руку отвело в сторону, и она треснула, ее вырвало из плеча. Безупречная кожа отслоилась от костей и развевалась, как парусина во время шквала. Коричневая пыль посыпалась из разорванного тела, словно песок над дюнами в бурю.

Мамуна вдруг отшвырнуло прочь и ударило о стену под самой крышей одного из высоких домов. Камни откалывались от краев рваной пробоины, падали внутрь здания и на улицу. Они присоединились к летящим по ветру обрывкам бумаги, вертящимся балкам, телам, бьющимся в воздухе над площадью. Круг распада и разрушения следовал за железными кругами на земле, поднимался вровень с крышами домов и даже выше. Он пугал и высвобождал все, мимо чего проносился, вырывал и подбрасывал вверх камни, стекло, дерево, металл и плоть, темнел, ревел и усиливался с каждым мгновением.

Сквозь бессмысленный яростный рев ветра Ферро расслышала голос Байяза:

— Бог улыбается, глядя на это.

Ищейка встал на ноги и встряхнул больной головой. Грязь полетела с его волос. По руке текла кровь, красная на белом. Кажется, конец света еще не наступил.

Хотя было очень похоже на то.

Мост и караульная у ворот исчезли. На их месте не было ничего, кроме большой кучи разбитого камня и зияющей расщелины, пробитой в стене. И огромное количество пыли. Вокруг лежали трупы, но куда больше было тех, кто катался по земле, задыхаясь, стонал или брел, покачиваясь, через обломки и осколки. Для них бой закончился. Ищейка хорошо знал, что они чувствуют.