– Похоже, жарко тут у них! – крикнул ему в ухо Коска.

– Жарко?

– Бывал я, правда, и в схватках пожарче! Брешь в Мурисе походила на двор скотобойни, когда мы закончили.

Голова у Балагура кружилась, и он с трудом заставил себя выговорить:

– Вы тоже… вот так?..

Коска небрежно отмахнулся.

– И не раз. Только это быстро надоедает, если ты не сумасшедший. Может, оно и кажется забавой, но нормальному человеку в такой свалке не место.

– Как они различают, где враг? – прохрипел Балагур.

На черном от копоти лице Коски сверкнула улыбка.

– Да никак обычно. Главное – целиться в правильную сторону и надеяться, что… ой.

От людского водоворота отделилась вдруг волна и хлынула, щетинясь оружием, к улочке, где они прятались. Защитники то были или захватчики, Балагур не понял – они и на людей-то не больно походили. Но, повернувшись, увидел, что навстречу им по той же улочке движется стена копий. Отсветы огня заметались на тусклом металле, на каменных лицах. Не люди – машины для убийства.

– Сюда!

Коска схватил Балагура за руку, толкнул в какую-то дверь в державшемся еще куске стены. Влетев в нее, тот споткнулся, чуть не упал. Не то сбежал, не то соскользнул по огромной куче битого камня куда-то вниз, подняв облако пепла, лег рядом с Коской на живот. Поднял голову. На оставленной ими улочке уже завязался бой. Люди сражались и умирали. Сквозь крики и свирепый рев их, сквозь клацанье металла Балагур расслышал вдруг что-то странное. Бросил взгляд на Коску. Тот, стоя на коленях, трясся всем телом в непонятном веселье.

– Вы смеетесь?

Старый наемник вытер черным от копоти пальцем глаза.

– А что остается?

Они находились в каком-то темном рву, заваленном камнями. Улица? Засыпанный канал? Сточная канава?.. Неподалеку рылись в мусоре люди в лохмотьях. Лежал мертвец лицом вниз, возле которого сидела на корточках женщина, отпиливая ножом с его руки палец с кольцом.

Коска поднялся на ноги, вытянул из ножен клинок.

– Пошла прочь!

– Это наш покойник! – Откуда-то выскочил тощий, косматый оборванец с дубинкой в руке.