– И все-таки. Поднимай три двадцатки, как было велено, на случай, если их там окажется больше. Будет очень неприятно, если нам вдруг не хватит рук.

– Есть! – Сволле выбрался из палатки.

Трясучка пожал плечами:

– Что ж, будь по-вашему.

– И будет. Не сомневайся. – Карпи повернулся к своим угрюмым капитанам: – Все старые псы готовы выйти на охоту?

Сезария покачал головой.

– Ты намусорил, Верный. Ты и метлой маши.

– Я лично для одной ночи награбил достаточно. – Эндиш откинул полог.

К выходу за ним потянулись и другие – кто с настороженным видом, кто с беспечным. Третьи казались попросту пьяными.

– Я тоже вынужден с вами распрощаться.

Сказавший это выделялся среди прочих побитых жизнью, покрытых шрамами, грубых вояк тем уже, что ничем на самом деле не выделялся. У него были кудрявые волосы. Оружия, насколько мог видеть Трясучка, не имелось. Как и шрамов и глумливой усмешки. И духом опасности от него не веяло, как от всякого военного человека. Но Карпи Верный разулыбался ему так, словно он заслуживал особого уважения.

– Мастер Сульфур! – Взял его руку в свои лапищи, пожал. – Благодарю за то, что заглянули. Вы здесь всегда желанный гость.

– О, меня привечают всюду, куда бы ни пришел. Легко дружить с человеком, который приносит деньги.

– Передайте герцогу Орсо и вашим людям в банке, пусть не беспокоятся. Все будет сделано, как договорились. Сразу же, как только я разберусь с этой маленькой проблемой.

– Жизнь любит подбрасывать проблемы, не так ли? – Сульфур скупо улыбнулся Трясучке. У него оказались разные глаза – один голубой, другой зеленый. – Что ж, удачной вам охоты. – И легким шагом вышел из палатки в рассвет.

Верный тут же развернулся к Трясучке.

– Час езды, ты сказал?

– Если возраст позволяет вам ехать быстро.

– Ха. Уверен, что она тебя еще не хватилась?

– Спит она. От хаски. Курит это дерьмо все больше с каждым днем. То от него пускает слюни, то без него. Так что скоро не проснется.