– Миттерик? Этот тщеславный фанфарон и злопыхатель с преданностью кукушки?

– Если он такой, то Закрытый совет он устроит от и до.

– Представить не могу, как ты его возле себя терпишь.

– Знаешь ли, в более молодом возрасте я считал, что у меня на все есть ответы, и они исходят от меня самого. Нынче же я лишь виновато сочувствую тем, кто все еще трудится в плену у своего неведения. И таких немало.

– А удел женщины в таком случае жеманничать на втором плане и радоваться за глупцов, пока они множат потери?

– Мы все иногда радуемся за глупцов, такова жизнь. Так что презирать подчиненных нет смысла. Если человек достоин презрения, он пойдет ко дну и без помощи.

– Вот и хорошо.

Финри не рассчитывала засиживаться долго, понимая, что большего она сейчас от отца все равно не добьется. Ему и так есть о чем беспокоиться, а ей бы лучше поднять ему настроение, а не портить его окончательно. Взгляд Финри упал на доску, где так и стояла недоигранная партия в квадраты.

– Это у нас что, еще с того раза?

– Конечно.

– Тогда…

Следующий ход она продумала еще тогда, когда они расстались, но сделала его, непринужденно пожав плечами, с таким видом, будто он только что пришел ей в голову. Отец посмотрел на доску с легкой снисходительностью, как когда-то давно, когда дочка была еще маленькая.

– Ход сделан? Передумывать не будешь?

– Да ладно, – Финри вздохнула, – чего уж.

Он потянулся к фишке и приостановился с занесенной рукой. Глаза зорко оглядели доску, улыбка сошла, затем появилась вновь.

– Ишь ты какая. А ты…

– Это чтобы как-то отвлечь тебя от мыслей про потери.

– Для этого у меня есть Черный Доу. Не говоря уже о первом из магов и его спутниках. – Он кисло покачал головой. – Может, заночуешь сегодня здесь? Я бы мог найти тебе…

– Мне нужно быть с Гаром.

– Ну да, конечно. Разумеется, нужно.