– Ро! – закричала она сорванным голосом.

Шум сражения отражался от каменного потолка, выплескивался из зданий, прибывал отовсюду и ниоткуда. Шай забралась на перила, перепрыгнула канал, по дну которого бежал ручей, шарахнулась от огромной фигуры, внезапно выросшей перед ней, запоздало сообразила, что это – статуя скособоченного человека, вырезанная из цельного ствола дерева, выбежала на открытое пространство перед приземистым строением и замерла..

Перед ней топтались несколько человек из Народа Дракона. Три старика, две старухи и мальчишка. Все обритые, с оружием, но ни один не выглядел так, будто собирался пустить его в ход.

– На хрен с дороги! – заорала Шай, замахиваясь мечом.

Она знала, что не производит впечатление опасной, поэтому ужасно удивилась, когда они попятились. Арбалетный болт впился старику в живот, он бросил копье, зажимая рану ладонями. Остальные развернулись и побежали. Шай услыхала топот ног позади. Отряд наемников промчался мимо, ругаясь и крича. Один из них ударил пытающуюся убежать старуху мечом поперек спины.

Шай глянула на заполненный мраком проход между черными колоннами. Ваердинур скрылся. Ро – если это была она – тоже. Но это должна быть Ро!

Она побежала.

Все лучшие черты, которыми обладал Коска, проявлялись при опасности. Темпл, скорчившись, едва поспевал за ним, прижимаясь к стене так плотно, что камень царапал щеку, и вцепившись пальцами в подол рубахи – еще немного, и ткань распустится на нитки.

Брачио бежал, согнувшись вдвое. Даже Балагур подозрительно ссутулился. Но Старик не ведал страха. Перед смертью, по крайней мере. Он шагал через древний город, не обращая внимания на то и дело пролетавшие стрелы. Подбородок гордо приподнят, глаза сияют, ноги только чуть-чуть заплетались от выпивки. Он направо и налево отдавал вполне осмысленные приказы.

– Снять того стрелка! – Кончик меча указал на старуху, засевшую на крыше.

– Очистить туннели! – Небрежный взмах в сторону черных провалов.

– Не убивать детей по возможности! Помните – договор! – Палец грозит кучке измазанных кровью кантиков.

Трудно сказать, выполнял ли кто-то его распоряжения – Рота Щедрой Руки и в лучшие времена не отличалась послушанием, а уж в этом полнейшем беспорядке и подавно…

А в Темпле опасность всегда проявляла далеко не самые лучшие качества. Сейчас он чувствовал себя так же, как и в Дагоске, во время осады города. Там он потел от страха в провонявшейся лечебнице, ругался, менял повязки и рвал одежду умерших на новые бинты. Всю ночь напролет таскал ведра. Заливал пожарища, и все без толку. Город продолжал пылать. Темпл оплакивал каждую смерть. Рыдал от горя. Плакал, благодаря Бога, что умер не он. Месяцы в страхе, который целиком завладел им. С тех пор он продолжал бояться.