Через полчаса мы прямо на территории Академии загрузились в карету лорда Тиурры и отправились по делам. А их хватало — надо было заехать в особняк Эрранд, куда до сих пор моя нога не ступала, выбрать коней, предупредить об охоте лорда Трента, а на обратном пути завернуть к швее, заказать амазонку.

По пути порядок действий поменялся — дамская мастерская попалась прямо по дороге.

Вошли — и я застряла перед стойкой с образцами тканей. Понятно, что на амазонку нужно что-то плотное, вроде дамского сукна, но важно было, чтоб оно не оказалось колючим, потому что колючие штаны — это бррр! Были у меня однажды такие в детстве, до сих пор забыть этот ужас не могу. Чесалось всё! Но тогда выбора не было, а сейчас есть. Наконец я остановилась на тёмно-зелёном материале приглушённого оттенка. Мягкий, неброский, немаркий. Подойдёт! Удивительно, но лорд Тиурра встрял в обсуждение фасона и потребовал, чтобы ворот и рукава были оторочены лисьим мехом. Угу, могу ещё в причёску красный флажок воткнуть, а то вдруг потеряюсь или меня не заметят?

В особняке мы начали с того, что обошли конюшню. Мне приглянулся вредноватый гнедой четырёхлетка с белой проточиной на носу.

— Хочешь, бери, — пожал плечами Колин. — Он иногда козлит, зато резвый. Попробуй проехаться сейчас в леваде.

Угу, вот сейчас юбку задеру и поскачу… Хотя что я? — на конюшне же всегда есть рабочая одежда! И уж если я решила доводить и пугать лорда Тиурру, отчего не принарядиться?

Я постаралась изо всех сил. Кирзовые сапоги на пару размеров больше нужного и ватные штаны, превращающие попу в стёганую подушку, красят всякую девушку. Довершал дивный образ зипун времён бабушки Легера Четвёртого с надорванным рукавом, из которого торчала шерсть.

Когда я вышла из сбруйной, Колин и лорд Тиурра чуть не шарахнулись. На лицах явственно читалось желание срочно сотворить звезду в честь Небесной пятёрки, а ещё — знак, отвращающий зло. Ну да, я ведьма, и не стоит об этом забывать.

А вот Ясень — так звали моего гнедого — совершенно не удивился. Для порядка попытался схватить зубами за плечо, получил по носу, задрал морду к потолочной балке — и тут же, забыв обиду, потянулся за морковкой, которую я предусмотрительно позаимствовала у конюха. За мной конь шёл охотно и в леваде не капризничал. Ровно побежал рысью по кругу, прибавляя темп, потом перешёл на галоп… Ух ты, мягкий какой! Не скачет, а стелется. Решено, беру!

— Где училась ездить? — полюбопытствовал брат, когда я передала поводья конюху.

— В цирке, — мило улыбнулась я.

— Ты шутишь? — поднял брови брат. — Или нет?