Я слышу крик Маркуса – он приказывает мне идти с ним. Когда мы наконец возвращаемся во дворец, он гудит, как улей. Кони, люди, оружие, повозки заполняют внутренний двор. Дворцовая стража таскает мешки с песком на стены дворца, укрепляет ворота. Народ постоянно входит и выходит, так что очень трудно отследить шпионов и наемных убийц, посланных Комендантом.

Приходи за Маркусом, Керис, – взываю я. – Сделай за меня мою работу. Но к сестре и ее ребенку ты больше не прикоснешься. Никогда, пока я жива!

Когда мы идем к тронному залу, в воздухе висит гул голосов. Мне показалось, что кто-то из придворных произнес имя Керис, но Маркус шагает слишком быстро. Мне не удается остановиться и послушать. Двери тронного зала распахиваются, Маркус входит в них широкими шагами. Внутри его ожидает толпа патрициев, всем не терпится услышать, что скажет Император о приближающемся вражеском войске. Я не чувствую атмосферы страха, скорее мрачную собранность и странное напряжение. Как будто всем присутствующим известен какой-то секрет, которым они не спешат с нами поделиться.

Через несколько мгновений, когда толпа патрициев расступается, мы с Маркусом видим невысокую светловолосую женщину в окровавленных доспехах, рядом с которой стоит другая женщина. Она высокая, такая же светловолосая, но беременная на последнем сроке.

Комендант вернулась в Антиум. И она привезла с собой мою сестру.

42: Лайя

42: Лайя

Когда мама отдала мне браслет, мне только что исполнилось пять. Занавески в бабушкином доме были опущены, так что я не могла смотреть на луну. Кажется, при этом присутствовал дедушка. А еще Дарин, Лиз и отец. Но я помню только натужную улыбку мамы. Ее синие глаза и длинные пальцы. Я сидела у нее на коленях, пытаясь отогреть замерзшие ножки в складках ее теплой рубашки. «Ты сегодня не Лайя, – помнится, сказала она. – Ты – северный ифрит, который хочет заморозить меня до смерти».

Потом ее кто-то позвал. «Пора идти». Тогда она прошептала мне на ухо, чтобы я как следует хранила браслет, и обняла меня. Ее объятие было слишком крепким, но меня это не встревожило. Я бы хотела стоять так всю жизнь, крепко прижавшись к ней. Хотела приклеиться к ней, никуда ее не пускать.

Мы обязательно увидимся снова. – Она поцеловала меня в ладошки, а потом – в лоб. – Я тебе обещаю.