Тяжелей, чем казалось на первый взгляд. Паран сумел устроить её на спине коня, затем вновь запрыгнул в седло.
Фургон уже скрылся во мгле, оставляя за собой охряные тела. Задние колёса то и дело подпрыгивали, переезжая трупы тварей.
А между Параном и экипажем – полсотни или даже больше жуткий созданий. Они уже развернулись, вскинули когти. Капитан вновь выхватил меч и вогнал каблуки в бока коню. Скакун возмущённо фыркнул, затем рванулся вперёд. Ногами и грудью он отшвыривал в стороны тела, а Паран рубил направо и налево, видел, как отлетали в стороны конечности, раскалывались черепа. Когтистые руки сомкнулись на теле пайщицы и попытались стащить его с коня. Вывернувшись назад, Паран принялся полосовать их, пока руки не отдёрнулись.
И тут ему на колени приземлилась тварь.
Горячее дыхание, запах переспелых персиков. Загнутые клыки разошлись – треклятая тварь была готова впиться в лицо Парану.
Но он ударил её лбом, налобье шлема разбило нос и врезалось в зубы. В глаза, нос и рот Парана хлынула кровь.
Тварь повалилась назад.
Паран ударил мечом сверху, обрушив навершие на череп жуткого создания. И проломил его, так что из ушей брызнули тонкие струйки крови. Высвободив оружие, он столкнул труп в сторону.
Конь продолжал нестись вперёд, визжа, когда когти и клыки полосовали его грудь и бока. Паран склонился к шее скакуна, размахивая мечом, чтобы защитить его.
А потом всё закончилось, и конь перешёл на карьер, а затем пустился галопом. И вдруг впереди возникла потрёпанная задняя стенка фургона. На которой не было ни одной твари. Паран натянул поводья, чтобы замедлить бег коня, и поскакал вровень с фургоном. Жестом привлёк внимание ближайшего пайщика.
– Она ещё жива… забери её…
– Да ну? – ответил тот, затем повернулся и сплюнул блестящую алую мокроту.
Паран увидел, что кровь хлещет из рваной раны на ноге пайщика, и толчки становятся всё слабее.
– Тебе нужен целитель – и срочно…
– Слишком поздно, – ответил пайщик, наклонившись, чтобы забрать бесчувственную женщину со спины коня. Сверху протянулись руки и приняли у него ношу. Умирающий обвис у борта фургона, а затем улыбнулся Парану окровавленными губами.
– Это пик, – произнёс он. – Удваивает мою цену… надеюсь, треклятая жена будет довольна.
При этом он неуклюже возился с пряжкой ремня, а затем наконец расстегнул её. В последний раз кивнув Парану, он разжал руки и упал.
Ударился, покатился и… ничего.
Паран оглянулся, уставился на неподвижное тело на мосту. Твари уже подбирались к нему.