И сам Кулак Тин Баральта поведёт их. Тин Баральта, Калека, Преданный. О да, вот как его станут звать. Возникнут культы, поклоняющиеся ему, как поклоняются другим героям Малазанской империи. Колтейну. Бальту. Барье Сэтралу и его брату Мескеру, «Красным клинкам».
Тин Баральта отлично впишется в их общество. Только такое общество, сказал себе командир «Красных клинков», ему и подойдёт.
У него остался один глаз, который может видеть… почти. При свете дня его зрение туманилось, и было так больно, ужасно больно смотреть, что он едва мог повернуть голову. Конечно же, над ним трудились целители, которым было приказано – как Тин Баральта теперь понял, лечить, но не вылечить, оставить его в паутине ноющих шрамов и призрачной боли. Как только Тин Баральта выйдет из своей комнаты, все они будут смеяться, думая, что их план удался.
Ну что ж, скоро он подарит радость избавления каждому из этих целителей.
Лёжа на койке в мягкой, тёплой темноте, Тин Баральта уставился вверх. Невидимые глазу переборки скрипели и стонали. Крыса металась туда-сюда вдоль одной из стен каюты. Его стражник, его охрана, его пленная душа.
Тин Баральта ощутил странный сладкий запах, вызывающий онемение, и почувствовал, как боль отступает, как визжащие нервы успокаиваются.
– Кто здесь? – прохрипел «Красный клинок».
– Друг, Тин Баральта, – проскрежетал гость, – тот, чьи видения совпадают с твоими. Так же, как и ты, я познал предательство. Мы с тобой были изувечены, чтобы снова и снова мы вспоминали о том, что нельзя доверять тем, у кого нет шрамов. Никогда. Это правда, мой друг, что только сломленный человек может пройти сквозь страдания и снова стать целым. Цельным – и воссиять перед жертвами своего гнева, ослепляя их, верно? Жгучим огнём своей правоты. О, даю слово, этот миг будет сладок.
– Видение, – выдохнул Тин Баральта. – Кто послал тебя? Адъюнкт? Демон-убийца, чтобы положить конец…
– Конечно, нет, и даже произнося подобные обвинения, ты уже знаешь, что они беспочвенны. Она могла бы убить тебя в любой момент…
– Мои солдаты защищают меня…
– Тавор не станет тебя убивать, – мягко заверил незнакомец. – Ей это не нужно. Она уже отстранила тебя, сделав бесполезной, жалкой жертвой И'гхатана. Адъюнкт, Тин Баральта, не понимает, что твой разум остался цел и всё так же остёр, как прежде, что твои суждения взвешены и что ты жаждешь крови предателей. Она в неведении.
– Кто ты?
– Меня зовут Гетол. Я Вестник Дома Цепей. И я пришёл за тобой. Мы почуяли тебя и знаем, что тебя, именно тебя, ждёт величие.