– Так, значит, если тебя этой ночью убьют…

Банашар ухмыльнулся и взмахнул руками:

– Фьють. Всё исчезнет. Навсегда.

– Ловко придумано.

– Хочешь, чтобы я оставил их тебе?

– Худ, нет, конечно! На что мне сундуки монет?

– Сундуки? Дорогой мастер-сержант, скорее, целая комната. В любом случае, увидимся завтра… или нет. И если нет, был рад знакомству, Смелый Зуб.

– Забудь об этом. Завтра, как ты и сказал.

Банашар кивнул, отошёл от стола и начал пробираться к передней двери.

Оставшись за столиком в одиночестве, Смелый Зуб медленно поднял свою кружку и почти прикрыл глаза – для любого человека, стоящего далее двух шагов, глаза казались совсем закрытыми – и потому человек, который поспешно встал и скользнул, как гадюка, за Банашаром, не заметил внимательного взгляда мастер-сержанта. Маленькие глазки мгновение следили за этой личностью, затем Смелый Зуб в три глотка допил свой эль. Потом лохматый здоровяк поднялся, слегка качнувшись, и опёрся рукой о стол.

Пошатываясь, он добрался до Вруна и Гентура, оба подняли на него виноватые и испуганные взгляды – как будто они обсуждали что-то дурное. Смелый Зуб наклонился к ним.

– Слушайте, придурки, – тихо пробормотал он.

– Мы просто ждём Чужеземца, – сказал Врун, широко распахнув глаза. – И всё. Мы никогда…

– Тихо. Посмотрите на того змея на ступеньках у входа – быстро!

– Ага, ушёл, – прищурившись, заметил Гентур. – Змей, так вы сказали. Я бы скорее назвал его…

– И был бы прав. А цель – не кто иной, как Банашар. Ладно, как насчёт застать врасплох Когтя этой ночью? Справитесь – и я буду хорошо о вас думать.

Оба солдата уже вскочили на ноги.

Гентур сплюнул на ладонь и потёр руки.

– Мне раньше такие ночи только снились, – сказал он. – Пошли, Врун. Пока мы его не потеряли.

– Они идут к причалам, – добавил Смелый Зуб. – На север, к Лестнице.