– Так кто же этот ужасный воин?

– Его зовут Икарий. Губитель…

– И его слуга-трелль.

Она нахмурилась:

– Нет, какой-то грал. Ты знаешь Икария? Знаешь, какие жуткие легенды окружают это имя?

– Я ничего не знаю о легендах, Самар Дэв. Но однажды мы бились – я и Икарий. И нас прервали, прежде чем я смог его убить.

– Карса…

Но тоблакай улыбался:

– Твои слова радуют меня, женщина. Я вновь встречусь с ним лицом к лицу.

В сумраке трюма Самар ошеломлённо посмотрела на теблора, но ничего не сказала.

На другом корабле той же флотилии Таралак Вид скорчился в трюме, прижавшись спиной к покатому, влажному борту. Его била крупная дрожь.

Икарий стоял перед ним и говорил:

– …трудно понять. Прежде летэрийцы относились ко мне с явным презрением, так что же изменилось? Теперь я вижу в их глазах поклонение и надежду, и их почтительность меня тревожит, Таралак Вид.

– Уходи, – промямлил грал. – Мне плохо. Оставь меня.

– Боюсь, то, что мучает тебя, друг мой, имеет не физическую природу. Прошу, поднимись на палубу, глубоко вдохни живительный воздух – уверен, он быстро исцелит тебя.

– Нет.

Икарий медленно опустился на корточки, пока его серые глаза не оказались вровень с гневным взором Таралака.

– Я очнулся тем утром куда более обновлённым, с большей надеждой, чем когда-либо прежде – чувствую, что это правда. Тепло, глубоко внутри, мягкое и желанное. И оно не растаяло с того часа. Я этого не понимаю, друг…

– Тогда, – хрипло проговорил грал, и в голосе его плескался яд, – придётся вновь рассказать тебе. Кто ты. Что ты из себя представляешь. Я должен рассказать тебе, подготовить к тому, что ты должен совершить. Ты не оставляешь мне выбора.