— Ты не уважаешь других и ждешь, чтобы уважали тебя… — поморщился я. — Поговорим, когда ты сумеешь исправиться. Когда-то я помог тебе только из уважения…

Поднявшись, я направился к выходу из кабинета, но дойдя до дверей, остановился, чувствуя взгляд Давыдова и ответил:

— Когда ты вернешь что у меня забрал… Не своровал, а просто забрал и положил себе в карман, я подумаю о помощи тебе, но моего уважения тебе уже не вернуть, профи.

Выйдя из кабинета, я увидел жену Алексея, утершую слезы, подслушивая разговор, но ничего не сказав направился к выходу.

Ранее я даже работал с Давыдовым, лечил его дочь и даже получил от него поддержку во время одного из конфликтов в лицее. Не ожидал что он вот так ответит… Ну и ладно, хотя бы сейчас все прояснилось, а не позже.

Выйдя из поместья, я кивнул Шаману и группа, закончив разговоры, быстро собралась и погрузилась в транспорт. Когда мы отъехали от поместья на приличное расстояние, я, наконец, вздохнул и проворчал:

— Ядовитый уж.

— Разобрался? — спросил Шаман.

— Буду ждать его решения. — Пожал я плечами. — Только не ожидаю, что на Давыдовых вообще можно полагаться, если они ради сиюминутной выгоды готовы разрушить установившиеся отношения. Мелочно.

Шаман согласно кивнул и больше ничего спрашивать не стал.

Следующие три дня я провел на работе. На данный момент лечебный центр был закончен и я занимался подготовкой и настойкой оборудования. Так же еще шел мелкий ремонт, убирали строительный мусор и устанавливали стелу.

Остальные лекари тоже прибыли в лечебницу и начали знакомиться с оборудованием, кроме них никого еще в штате сотрудников не было. Я отправил приглашения еще нескольким лекарям и сейчас ожидал от них ответа.

В данный момент лекари изучали силовую установку сканирования энергетической системы, рассматривая мою трехмерную проекцию со всеми энергетическими каналами.

— Вениамин, у вас сейчас восстановлены все энергетические каналы… — проговорил Петр Степанко, — сколько стоила такая операция?

— Ассоциация не будет делать или делится сведениями о лечении десятков заболеваний, так как привыкла к монополии на рынке лекарских услуг. Знаете, сколько сейчас стоит операция по излечению рака четвертой стадии? Почти семь миллионов рублей. Мой учитель лечит за гораздо меньшую сумму, но его за это пожизненно лишили статуса старейшины в ассоциации.

— А ты решил построить этот центр для того чтобы дестабилизировать положение ассоциации? — спросила Олеся Цветаева, — а позволят?

— Диктовать условия у них попросту не получится. Я не только лекарь, но и глава семьи с международным статусом. По крайней мере, у меня есть выходы на семью Лонэ, давно уже не подчиняющейся ассоциации, а их слово весомо среди лекарей.