— Маленькая. — Не согласилась с ней Селена. — Незащищенная.

— После всего случившегося, порой оглядываешься по сторонам в поисках угрозы. — Угрюмо пробормотала Ева.

Выбравшись из транспорта, я дождался девушек и пошел за цветами, чтобы возложить их на могилы. Девушки последовали за мной, однако азиатский состав выделился и купил белые цветы.

— А почему белые цветы? — спросила Ева.

— Знак траура. — Ответила Нуо. — Для меня это традиции. Слишком сильно они вбиты в голову, как вы говорите…

Слушая их в пол уха, я двинулся по кладбищу в направлении уже прибывшего на место Кира Львовича в компании с дедом, Зубовым и Самойловым.

— Нет, Вениамин, я знаю, что ты бабник, но тебе не кажется, что такой гарем ты просто не потянешь? — неуместно пошутил дед на русском, увидев нашу процессию.

Ирис как Виола посмотрели на него, а после на меня, сравнивая. Девушки, не понявшие высказывания, тихо переспрашивали у владеющих русским языком, после чего внимательно смотрели на меня, разными взглядами.

— Игорь Старинов, старейшина семьи, дед Вениамина, — наконец представился он.

— Нашли место и время для знакомства, — проворчал Зубов, но улыбнулся девушкам, — рад вас всех видеть. Ким Лиен-Сун, рад видеть тебя здоровой. Возможно, ты и не помнишь, но мне тогда не удалось…

— Рада вас видеть, Павел Зубов, — склонилась в поклоне беловолосая кореянка, — я вас помню, пусть не сумели не вы, зато сумел ваш ученик.

Ирис же тем временем тихо двинулась за Самойловым, Зубов быстро извинился и пошел следом за другом и его ученицей. Дед потрепал по голове Еву, тоже последовал за ними.

Возложив цветы на могилу Василия Седых, я кивнул и тихо отошел, рядом с Киром остались Ева и Николай, после чего двинулся по кладбищу. Остальные неспешно шли за мной, Виола читала надписи на надгробиях, а Нуо и кореянки тихо обсуждали между собой.

Найдя могилу бабушки, я сразу отметил свежие маргаритки, лежащие на могиле, грустно улыбнулся. Дед уже был здесь, потому сегодня он сюда не пойдет. Положив небольшой букет, я присел на скамейку и посмотрел на фотографию, закурив.

А я ведь никого из своей родни и не помню… Родители, деды… Ивановы исключение. С ними меня ничего не связывает.

— Мария Крус… — тихо проговорила Селена и тоже возложила цветы на могилу, — ты помнишь ее?

— Моему отцу было тринадцать, когда на них было совершенно покушение. Она умерла на руках деда. Знаю, что она была очень доброй, внимательной… По рассказам других.

— А… — протянула Виола, — а где остальные Стариновы? — спросила Виола.

— Похоронены в Уральске. Кроме тех кто погиб в последнем бою семьи, сейчас даже неизвестно чьи останки где остались… На месте родового поместья выжженная земля. Ладно, не обращайте на меня внимания, не люблю похороны и все что с этим связано.