— Потому что если это правда, то ужасно милосердно с твоей стороны опуститься до моего уровня ради такой ничтожной сделки, — ухмыльнулся я ему в лицо. — Мы, руэ, обожаем торговаться.

В толпе, которая разрослась уже до нескольких десятков человек, раздались смешки.

— Все совершенно не так, — сказал Амброз.

Мое лицо превратилось в маску сочувствия.

— О, простите, м'лорд. Я не думал, что для вас пришли тяжелые времена… — Я сделал несколько шагов к нему, протягивая свой жребий. — Пожалуйста, вы можете получить его всего за полпенни. Я и сам не чуждаюсь благотворительности. — Я стоял прямо перед ним, протягивая ему жребий. — Пожалуйста, я настаиваю, всегда приятно помочь нуждающимся.

Амброз яростно зыркнул по сторонам.

— Да подавись, — прошипел он мне. — И помни об этом, когда ешь бобы и моешься в реке. Я останусь здесь, когда ты вылетишь ни с чем, — хорошо, если руки в карманах останутся.

Он развернулся и ушел, весь оскорбленное достоинство.

В толпе раздались аплодисменты. Я картинно откланялся во всех направлениях.

— Какой счет сегодня? — спросил Вил Симмона.

— Два — три в пользу Квоута. — Сим посмотрел на меня. — Не лучшая твоя игра, правда?

— Я мало спал прошлой ночью, — отвертелся я.

— Продолжительность сна влияет на результат, — заметил Вил.

— Мы можем только огрызаться друг на друга, — возразил я. — Магистры за этим следят. Любое жесткое действие — и нас исключат за «поведение, неподобающее члену арканума». Думаете, почему я до сих пор не превратил его жизнь в ад?

— Потому что ленив? — предположил Вилем.

— Лень — одно из моих лучших качеств, — охотно согласился я. — Если бы я не был ленив, я бы мог проделать работу по переводу «эдамете тасс» и ужасно обидеться, обнаружив, что это значит «эдемова сопля». — Я снова поднял руку с оттопыренными большим и средним пальцем. — А я считаю, что это переводится прямо как название болезни: «немсеррия», таким образом предотвращая ненужные трения в нашей дружбе.

Наконец я продал свой жребий отчаявшемуся ре'лару из артной по имени Джаксим. Я выдержал трудную торговлю, продав ему свой жребий за шесть йот и услугу, о которой расскажу позже.

Экзамены прошли так хорошо, как только можно было ожидать, учитывая, что я не мог учиться. Хемме все так же лелеял обиду. Лоррен был холоден. Элодин положил голову на стол и, кажется, заснул. Моя плата за обучение поднялась до шести талантов, что опять ставило меня в сложное положение…

Длинная дорога в Имре была практически пустынна. Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, а ветер приносил только намек на холод, который вскоре наступит. Я шел в «Эолиан», чтобы забрать лютню. Станчион вчера настоял, чтобы я оставил ее там, дабы не разбить по дороге домой — долгой и пьяной дороге.