– Нет, ты только погляди, – сказал Киппс. – Обалдеть…

– Очень похоже на мою спальню, – присвистнул Джордж.

Локвуд присмотрелся к укрепленной над горящей газовой горелкой запаянной стеклянной колбе, внутри которой бурлила фиолетовая плазма.

– Может мне кто-нибудь объяснить, чем они здесь занимаются? – спросил он.

– В основном, исследуют свойства эктоплазмы, – с готовностью откликнулся Джордж. – Проверяют, как она реагирует на различные виды воздействия. На жар, холод… Вот в этом сосуде Источник помещен в вакуум. Очень любопытно. Смотри, как рассеивается в нем плазма… А этого духа они пытаются гальванизировать, то есть растормошить с помощью непрерывной серии электрических разрядов, – он покачал головой и заметил: – Напрасный труд. Электрическими разрядами ничего не добьешься. Этот опыт я уже ставил на нашем черепе больше чем год назад. На состояние плазмы электрический ток никак не действует, а сам призрак от этого лишь становится более нервным, и все.

Свой череп, о котором говорил сейчас Джордж, я искала глазами с того момента, когда оказалась в лаборатории, с самой первой секунды. К сожалению, пока что безуспешно. Сейчас я смотрела на бешено вращающуюся центрифугу, вместе с которой накручивал бесконечные круги укрепленный внутри нее призрак.

– Это нездорово, – поморщилась я. – Это… мерзко.

– Такими вещами я сам не один год занимался, – стрельнул в мою сторону глазами Джордж.

– Это не мешает мне оставаться при своем мнении.

– Ты не права, Люси, – вступил в разговор Локвуд. – Все это лишь попытки проникнуть в суть Проблемы. Найти источник силы, которая движет призраками. Да, эти эксперименты неаппетитны, но ничего нездорового в них нет.

Отвечать я не стала. Известно, что Локвуд люто ненавидит призраков. Джордж тоже никакой симпатии к ним не питает. Я? Вот со мной все было не так просто. Я обвела взглядом лабораторные столы с лежащими на них блокнотами и ручками, термометрами и выстроившимися в ряды пробирками и, сама не понимаю почему, вдруг вспомнила мелькнувшую перед моим внутренним взором потайную комнату Эммы Марчмент. И знаете, та мастерская восемнадцатого века, набитая горшками, сушеными травами, лягушачьими лапками и прочей необходимой для колдовства каждой порядочной ведьме дрянью, вдруг показалась мне не так уж сильно отличающейся от оборудованной по последнему слову техники лаборатории Ротвелловского института.

– Да, работа у них здесь кипит, – заметил Локвуд. – В самом разгаре работа, можно сказать. И в связи с этим возникает один вопрос: а где же все, кто здесь работает?