– Должна заметить, Люси, что с такой раной в боку, как у тебя, драться очень трудно, – заметила Марисса, поднимая свой клинок. – Мышцы непроизвольно сокращаются от боли. Я это знаю, потому что хорошо владею рапирой. Между прочим, именно я начала первой использовать ее как оружие против призраков. Я изобрела много боевых приемов. Это я укротила Фантом с Мад Лейн, это я…

– Да заткнитесь вы наконец, – сказала я. – Все эти подвиги вы совершали пятьдесят лет назад, находясь в другом теле. Когда вы в последний раз всерьез вступали в бой с клинком в руке, а, Марисса? Думаю, вы успели слегка подрастерять свою форму.

– Что ж, – ответила она, убирая упавшую ей на глаза прядь. – Сейчас увидим.

И она как змея бросилась на меня. Я парировала ее выпад и ответила приемом Курияши – это такая длинная комбинация ложных и настоящих выпадов, когда противник перестает понимать, с какой стороны сейчас будет нанесен удар. Марисса, тяжело дыша и резко уходя в стороны, парировала мою атаку.

После этого все дальнейшее протекало в тишине – если не считать звона стали, разумеется. По одну сторону громадного стола светящийся дух хлестал плазменными щупальцами, стремясь достать ими Локвуда. По другую сторону в наступление перешла Марисса. Мне и Локвуду приходилось медленно отступать, и в какой-то момент мы оказались с ним плечом к плечу – он рубил своим клинком извивающиеся призрачные щупальца, я отбивала яростные удары Мариссы. Наши отражения прыгали, то уменьшаясь, то раздуваясь, на разбитых поверхностях настенных зеркал. Еще раз повторюсь: за все это время никто из нас не произнес ни слова – тишину нарушали только резкий звон металла, хриплое дыхание живых да отвратительный скрип битого стекла под тяжелыми подошвами ботинок. Мы обменивались ударами, нападая и уклоняясь, раскачиваясь и переступая на новое место. Со стороны это должно было напоминать какой-то необычный танец. Или странный спектакль.

И у этого спектакля был зритель. Я знала это, потому что случайно краешком глаза заметила дух черепа, который смотрел на двойной поединок, стоя чуть поодаль от нас, примерно посередине комнаты.

Совсем недавно – и об этом я тоже очень хорошо знала – Локвуд едва мог держаться на ногах от усталости – но разве можно было представить нечто подобное, глядя на его движения и легкие шаги, позволяющие ему держаться на безопасном расстоянии от щупалец Иезекииля. Он двигался изящно, уверенно, затрачивая минимум усилий – так, словно пришел потренироваться на Болтающемся Джо и Эсмеральде в подвале нашего дома. И Локвуд и Марисса фехтовали искусно, с той утонченной легкостью, которой никогда не достичь мне самой. С каждой секундой я все отчетливее понимала это, и моя уверенность начала сменяться сомнением в своих силах, а это очень нехороший признак.