– Очень может быть, – Макс начал успокаиваться.

– Макс, мы привыкли думать, что разумность – это газеты, телевизор, туалетная бумага и одежда… А как же наши аборигены? Они истории сочиняют, живописуют, изобретают, как приготовить личинки в бамбуковой палке. Следовательно, образ жизни не есть показатель разумности или ее отсутствия. Разумность – она здесь! – Кирилл постучал пальцем по лбу. – Наличие матричной памяти и образное мышление! Вы только взгляните – они не взяли ничего, не сломали деревья вокруг, они целенаправленно уничтожили наш лагерь! – в голосе Кирилла появилась уверенность. – А Машкина пушка? Они ж вывели ее из строя! Маш, а где рюкзаки зелененьких? Они что, надели их перед нападением?

– Нет… Вспомнила! Двое… – Машка в возбуждении прикусила губу. – Двое из их шалаша что-то взяли…

– Офигеть! – похолодел Кирилл, хихикнув. – Прикинь, Макс, если это еще одна группа абитуриентов? Ничего не объяснили, выпустили на волю и оставили…

– Может, мы не на земле? – с серьезным лицом задумался Макс. Кириллу даже показалось, что он слышит, как скрипнули его извилины. – может нас через портал вообще куда-то к черту на галактические кулички отправили. А что, я слышал, что такое возможно.

– Да вы что? Луну свою не узнаете! – разозлилась Машка. – Солнце наше, луна наша… Но, если Кирилл прав, мир вывернут и имеет другой спин и орбиталь, то да – это другой мир. Даже если наш мир исчезнет – этот останется! Мы на внешней оболочке, вся дрянь с неба падает не сюда, а на нас, а тут безопасно. Потому и переселяли всю живность сюда миллионы лет, как в заповеднике.

– Ну да, – согласился Кирилл. – А если наш мир отвалится, один из этих миров станет внешним. Кот сказал, что Земля была нужна, чтобы привязать центр этого Семиречья к орбите. Солнце относительно стабильно, не пульсирует, как некоторые, не горячее и не холодное… Мы опять же привыкли думать, что мы хозяева планеты, но у нас под ногами земля, которая нам не принадлежит и вряд ли будет. По крайне мере, я не стал бы переселять туда ни одно животное – они там сразу вымрут, как уже однажды было. За рога, за копыта, за шерсть, за мясо, за вредность, за редкость, за угрозу всем нам или сельскому хозяйству, за все, что угодно! Мамонты вымерли, – Кирилл загнул палец, – слоны под угрозой, бизоны почти вымерли…

– Кир! Прекрати! Мы поняли! Что нам делать? – Машка гневно сверкнула глазами.

– Добывать зеленых! Предположим, ящеры наслышаны о нас. Мы с тобой, Макс, прохлаждаемся, они работают. У нас оружие – они безоружны. Машка тут покрикивает. Наши зелененькие – знаменитые галактические целители, из них лекарство делают! Чтобы мы подумали на их месте?