– Почему ее трясет? – произнес Ватт, растирая голые плечи Леды, чтобы согреть. Голова ее опасно запрокинулась, и он придержал ладонью затылок. – Замерзла в холодной воде?

Ватт опустил руку в воду, но та, как и ожидалось, была теплой и приятной.

– Полагаю, она приняла наркотики, – сказала Надя. – Для полного анализа понадобится медбот, но этот препарат сильно сузил сосуды. Кровь не поступает в жизненно важные органы.

Ватт скинул пиджак и укутал Леду, словно в кокон. Потом поднял на руки и понес к ховер-борду, придерживая ее за голову и под коленями. Неуклюже уложил ее на доску, на бок, а потом пристегнул ремнем безопасности для экстренных ситуаций.

– Надя, – хрипло сказал он, – как нам незаметно провезти ее?

– Мы проберемся в отель на ховере. Доверь это мне.

Ватт вдруг понял, что они с Надей поступили неправильно. Изначально он хотел, чтобы Леда изменила о нем мнение, но он сам стал относиться к ней иначе.

Что она сказала когда-то? «Мы с тобой одного поля ягода».

Леда была права. За это время он познал ее не только физически, но еще умственно и эмоционально. Черт побери, возможно, он понимал ее лучше, чем кого-либо другого в своей жизни. Да, она действовала ему на нервы, была упрямой, неуравновешенной и порочной, как и он сам. Но что, если главное найти не кого-то без изъяна, а того, чьи недостатки дополняли бы твои собственные?

На медленном режиме, чтобы Леда не упала, ховерборд полетел к отелю. Ватт побежал следом.

– Тебе она правда не безразлична? – со странным смирением спросила Надя.

«Правда».

Неужели он понял это, лишь когда Леда оказалась на грани жизни и смерти?

Эйвери

Эйвери

Покинув вечеринку, Эйвери вернулась в отель, но в огромном холле, со стенами из резного камня и сверкающей плиткой, поняла, что не может подняться наверх. Не хотелось ложиться в холодную, одинокую постель, в которой никогда не будет Атласа. Впереди ждала целая жизнь без него – пустая, безрадостная и мучительно долгая.

Некоторое время Эйвери постояла у гигантских окон фойе, глядя в бесконечное темное небо. Звезды в этой части света были такими яркими! Интересно, когда запустят новый залп салютов.

На столике возле нее засветились цветы-эмоции. Вечно они не работают как надо: ведь сейчас они горели красным цветом ярости, хотя ощущала она пустоту.

Эйвери сделала глоток из бокала, даже не понимая, что именно пьет. За спиной время от времени раздавались голоса и стук каблуков по глянцевому полу – гости расходились по номерам.

Все события прошедшей ночи: как она узнала про Каллиопу и загнала ее в угол, а хуже всего, как попрощался с ней Атлас – со страшной непреклонностью в голосе, – буквально раздавили Эйвери. В голове без остановки крутились мысли. Она сделала новый глоток в надежде, что коктейль заполнит ту пустоту, которая грозила расколоть ее надвое.