Он остановился у сарайчика.

— Так вот, сейчас я покажу вам кое-что такое, чего вы никогда не видели. Это на самом деле небольшой фокус, и, поняв, в чём тут дело, вы наверняка воскликнете «ха!» или произнесёте иное подобное междометие. Но я считаю, что это, как вы бы выразились, «круто».

Он отпер дверь сарайчика, которая скользнула вбок по направляющим, и внутри обнаружился телескоп — гораздо меньше тех, что были установлены в больших белых куполах на вершине горы.

— Это он? — спросила девочка. — Очень маленький.

— По размеру, но не по историческому значению, — с упрёком сказал старик, глядя на часы и передвигая телескоп с осторожностью человека, проделывавшего это уже тысячи раз. — Ага, вышло с первой попытки, — заметил он, поглядев в объектив.

— Стемнеет ещё не скоро, — заметил мальчик.

— Вселенной это безразлично, — ответил старик и отступил от телескопа. — Давайте — кто первый? Смотрите.

— Но небо ещё голубое! — воскликнула девочка.

— Ну раз ты такая умная, то не смотри, — бодро парировал он. — Слабо тебе посмотреть?

Она посмотрела и ахнула.

— Среди бела дня!

Она отошла. Мальчик в свою очередь заглянул в телескоп, отскочил и уставился в ясное голубое небо.

— Да, меня в первый раз тоже как громом поразило, — радостно сказал старик. — Юпитер, прямо среди бела дня. Вы видели штормовые пояса и трёх сыновей Юпитера — мы, разумеется, зовём их лунами. Каллисто сейчас с другой стороны планеты. Правда, выбивает из колеи? Момент неуверенности? Мир перевернулся вверх тормашками?

— Да, я даже слегка испугался, — сказал мальчик.

— О да. Зато теперь ты знаешь, что Вселенная не планетарий. Она работает не только во время сеансов!

Старик сжал морщинистые руки в кулаки и произнёс:

— Живите ради таких моментов! Они и делают человека живым! Нет лучшего лекарства, чем узнать, что ты ошибался! Юноша, что твоя мать вложила тебе в руку, когда ты родился?

— Э… деревянный телескоп, сэр. Чтобы я старался видеть дальше, — ответил мальчик.

Он был слегка выбит из колеи; у старика по лицу катились слёзы, хоть он и улыбался.

— Хорошо, хорошо. А тебе, девушка?