— Залетел было по сто сорок второй, прокурор трояк влепить хотел, да адвокат вытащил. Теперь чалится, на нарах, первая ходка у него случилась, на «медицине» сидит, — я дурковал на том жаргоне, которое считал «феней».

— В тёмной сидит? Да поёт!?

— Ну почему в тёмной? Вполне себе светлой! Небо в клеточку, одёжка в полосочку, — я повёл его в нашу не то «турму», не то психоневрологическую лечебницу…

— Кругом тайга-а-а-а, а бурые медве-е-е-еди, осатанели, стало быть весна-а-а-а-аааа! — надрывался Святослав, когда мы вошли, — Начальник! Вышел срок! Завтра отпускать меня будешь!

Эта пикировка да жаргон зародилась сама собой, в процессе нашего общения. Ради смеха прикалывались, тем более что Святослав сидит в абсолютно санаторных условиях.

— Вот, видишь, чалится, — я ткнул в Святослава, протянул ему руку, мы поздоровались, — Здорова, арестант!

— И тебе не хворать, начальник!

— О! Так ты же сын Мечислава Большого! Святослав! — Лис внимательно осмотрел пленника, — Ты к нам на торг на Ладогу ходил, с пушниной.

— Лис!? А ты как тут? — Святослав скорчил хитрую рожу, — Небось, тоже прокурор дело шьёт?

— Не, я сам… — Лис хлопал глазами.

Мы посмеялись, пояснили Лису над чем, тот шутку понял, нормальный мужик. Посидели, пообщались втроём. Прояснили международное положение, собрали данные от всех, кто был хоть немного в курсе. Оставил Святослава «чалиться» дальше, до утра. Уходили мы под вой про то, как он»… вольняшкой вернусь на материк». Вот же память у мужика, даже слова незнакомые не мешают запоминать чуть не налету тексты! И ведь только пару раз спел, когда настойки втихаря по паре рюмок пропустили с изолированным от мирской суеты воякой, по поводу день рождения Вовки.

— Как там арестант? Все надрывается? — дед на тракторе подъехал к нам.

— Ага. А ты чего? Куда машину ведёшь?

— Да хочу лодку рыбацкую чуть переставить, подлатать её надо. Вот и еду, — лодку правили внутри нашей части крепости, бывшим людям Святослава трактора и прочую машинерию мы пока не показывали.

— А большой чего не взял?

— Не готов ещё, Обеслав доделывает, с Юркой и Кукшей. Там только собрать…

Лис стоит в шоке, рассматривает наш «паропанковый» трактор. Я только улыбнулся про себя. О сколько ему ещё открытий чудный предстоит!

Учитывая количество пашни, которое мы запланировали на этот год, и количество водителей тракторов, пришлось делать более сильные машины. Соединили два паровых двигателя, раму укреплять пришлось, перепроектировать много. Кроме непосредственных обязанностей по обработке земли, на трактора в этот раз ляжет ещё и задача психологического давления на крепостных. Надо их ещё больше укрепить в мысли о том, что Москва такое место, где образование и наука к удивительным вещам приводят. Ну и готовить потом водителей да механиков из бывших крестьян, а это та ещё задача для людей, которые ничего сильно сложнее телеги в жизни не видели. Потому переделки тракторов производились таким образом, чтобы сначала ошарашить людей, а потом — максимально включить в работу с машинами.