– А как же твои чувства, Луи? – Я шагал рядом с ним, решив не отставать. – Ты можешь сказать, что совершенно ею не очарован?

– А если и очарован, что тогда, Дэвид? – отозвался он, не замедляя шага. – Рассказывая о ней, ты о многом умолчал. Говорил только о том, какая она сильная, ловкая и умная. Но, как оказалось, это далеко не все. – Он бросил на меня смущенный взгляд. – Ты ни разу не упомянул о том, какая она простая и милая. И безгранично добрая.

– Так вот, значит, какой ты ее видишь?

– Она такая и есть, мой друг. – Теперь он на меня не смотрел. – Таламаска воспитала вас обоих. У нее терпеливая душа и знающее сердце.

– Я хочу, чтобы все кончилось, – настаивал я. – Я не доверяю ни тебе, ни ей. Луи, послушай меня.

– Дэвид, неужели ты на самом деле веришь, что я могу причинить ей зло? – резко спросил он, продолжая идти вперед. – Разве я охочусь на тех, кого считаю безобидными по своей природе, праведными и сильными духом? Рядом со мной она будет в безопасности, Дэвид, неужели ты этого не понимаешь? Только раз за всю свою никчемную жизнь я превратил в вампира человеческое существо, но с тех пор прошло больше века. Для Меррик я не представляю никакой опасности. Поручи мне защищать ее до конца дней – и, скорее всего, я так и сделаю! Обещаю больше не видеться с ней после того, как все будет позади. Я найду способ отблагодарить ее, а потом оставлю в покое. Мы вместе это сделаем, Дэвид, ты и я. А теперь перестань изводить меня. Поздно поворачивать назад. Все зашло слишком далеко.

Я поверил ему. Безоговорочно поверил.

– Что же мне делать? – уныло спросил я. – Мне никак не разобраться в своих собственных чувствах и уж тем более в том, что чувствует она. Я терзаюсь страхом.

– Ничего, – сказал он, немного успокоившись. – Пусть все идет, как идет.

Мы вместе шагали по разоренному кварталу.

Наконец появилась вывеска бара в красных неоновых огнях, мигавших под раскидистыми ветвями старого умирающего дерева. Заколоченный досками фасад был расписан от руки зазывной рекламой, а свет внутри сиял так слабо, что сквозь грязную стеклянную дверь почти ничего не было видно.

Луи вошел внутрь, я последовал за ним, удивившись большой толпе белых мужчин, болтавших за рюмкой у длинной стойки бара и за грязными маленькими столиками. В толпе попадались и женщины, молодые и старые, одетые в джинсы, как и их спутники. Картину освещали вульгарные красные лампочки, свисавшие с потолка. Оглядевшись, я увидел повсюду обнаженные руки, грязные безрукавки, лица, оскаленные в циничных белозубых улыбках.

Луи прошел в угол зала и опустился на деревянный стул рядом с большим небритым и косматым человеком, который сидел за столиком один, мрачно уставившись на бутылку с выдохшимся пивом.