Снова, и снова на меня обрушивались удары – сначала по лицу, потом по ребрам. Было очень больно, но боль – это еще не смерть. Я растянулся на полу.

"Остановите ее! – ревел старик. – Остановите, остановите!"

"Я привожу тебя поохотиться на свадьбу, где полно убийц, а ты убиваешь невесту! – кипела Петрония. Она пнула меня в лицо. Я перекатился на спину. Она пнула меня в пах. – Тупица, бездарь, недоучка, идиот, неумеха!"

Старик не переставал реветь:

"Пусть она прекратит!"

"А кровь на ее платье! Как тебе это удалось! Дурак, идиот, тупица! Где, по-твоему, ты находишься? И вообще, кто ты такой?"

В конце концов, Арион оттащил ее прочь.

"Это мы виноваты, – сказал он. – Оставили его без присмотра. Он слишком молод. Нам следовало быть рядом".

Петрония уткнулась в грудь Ариона и по-настоящему разрыдалась.

Старик тоже начал всхлипывать.

А я лежал на полу и мечтал о смерти.

Господи, как я мог дойти до этого? Как могли мои чувства так меня подвести? Как моя жадность сумела вывести меня на эту опасную тропу? И я теперь оказался в полной тьме, куда не проникает ни паника, ни волнение. Господи, какая мука. И все же я цеплялся за остатки того, что я есть. Я цеплялся за все то, чем являюсь.

А где-то очень далеко мои родные меня искали. Наверняка. И при этом, наверное, говорили:

"Он угодил к аллигаторам. Бедный Квинн. Его больше нет".

И меня действительно больше не было.

41

41

До восхода Арион отвел меня в подвал под домом и показал склеп, в котором мне предстояло спать. А еще он просто объяснил, что солнце может уничтожить меня, ведь я еще так молод, но, даже когда я достигну преклонного возраста, такого как у него, я все равно на солнечном свете буду терять силы и отключаться. Арион также сообщил мне, что огонь может означать для меня смерть. Но ничто другое не способно меня убить.

Мне показалось, будто я все понял, что, разумеется, было неразумным с моей стороны. Арион также сказал, что раны, которые нанесла мне разъяренная Петрония, заживут в течение дня, потому что они не очень серьезные для такого сильного создания, как я. Еще он пообещал, что придет за мной после захода солнца, добавив, что я должен его ждать.

"Не бойся тесного ящика, дитя мое, – сказал он. – Сделай его своим пристанищем. И не бойся своих снов. Теперь ты бессмертен, и все твои способности только усилились. Прими это и радуйся".