"Да, – ответил я, – хотелось".

"Понятно. Выходит, ты такой же, как мой старый Мастер с его поэзией. Но ты не должен следовать его примеру! Представь себе, Квинн, сколько всего я видел. А еще предстоит столько разных дел. Интересных дел".

"Ты так думаешь?" – спросил я.

"Я это знаю, – ответил он. – Пойдем, пора возвращаться в палаццо. Нас ждет Петрония".

"Это утешает", – не без иронии заметил я.

Когда мы встали, чтобы покинуть кафе, я на секунду задержался и взглянул на себя внимательно в зеркальную стену. Даже на мой теперешний нечеловеческий взгляд, я выглядел вполне по-людски. Никто в кафе на нас особо не пялился, если не считать случайную пару хорошеньких девиц, которые зашли, выпили по чашке эспрессо и ушли. Вполне по-людски. Да. Я остался доволен. Чрезвычайно доволен.

42

42

Когда мы вернулись в палаццо обычным способом, пешком, молодая служанка, у которой от страха зуб на зуб не попадал, сообщила, что Петрония хочет меня видеть и сейчас она в своей гардеробной.

Комната, куда я вошел, показалась мне очаровательной. Одна стена была сплошь зеркальной. Петрония сидела в гранитном алькове на скамье из того же материала, на бархатной подушке, а юный Адонис заканчивал ее прическу.

Она была одета по-мужски в бархатный костюм темно-желтого цвета с белой рубашкой с оборочками, которая, надо полагать, хорошо бы смотрелась в восемнадцатом веке, а под горлом у нее была приколота большая прямоугольная камея с изображением множества мелких фигурок в бриллиантовом окружении.

Она зачесала волосы назад, и юноша теперь заплетал их в косы. Две нитки бриллиантов были приколоты вокруг головы прекрасной формы, как я уже упоминал, а еще две бриллиантовые нити парикмахер вплетал ей в волосы.

Окна комнаты выходили на море, как и в тех других комнатах палаццо, в которых я побывал, хотя, кажется, я забыл упомянуть об этом, описывая ванную.

Несмотря на поздний час, небо показалось мне фиолетовым, и снова чудилось, будто звезды плывут по нему – даже больше – будто небо заплывает в комнату.

Я буквально перестал дышать не столько от вида звезд, образующих на небе различные узоры, сколько от неповторимой красоты Петронии в ее мужском костюме с гордо поднятой головой и строгой прической.

Я долго стоял, пялясь на нее, а она отвечала на мой взгляд, но потом молодой Адонис тихо прошептал, что прическа закончена, бриллиантовая застежка закреплена.

Петрония повернулась и протянула ему, как мне показалось, очень крупную сумму денег, сказав при этом:

"Ступай, повеселись, ты славно поработал".

Юноша с поклоном попятился из комнаты, словно его отпустила сама английская королева, и тут же исчез.