— Что, нравлюсь? — ехидно поинтересовался рыжий. — Нет? Тогда чего уставилась?

— Ты слишком самоуверен, — я фыркнула и, одернув подол легкого сарафана, попыталась пройти мимо парня. Безуспешно — тот небрежно оперся плечом о соседнее сиденье, полностью загородив собой путь к побегу.

— Я так не думаю, — рыжий аккуратно подцепил прядь моих волос и стал наматывать себе на палец, изучая золотистый локон. — Такие девчонки как ты обычно на меня пачками вешаются.

— Не сомневаюсь, — легким движением руки я откинула волосы за спину. — А теперь, будь добр — пропусти меня.

Парень не сдвинулся с места, а лишь с интересом уставился мне в глаза. Нет, не пытаясь «заглянуть внутрь и понять всю глубину моей души», а именно на их поверхность.

Я прекрасно понимала, что он там высматривает. Мне даже захотелось дать ему щелбан и заявить, что так пялиться на людей нельзя, но я понимала, что пару минут назад занималась этим же занятием.

— Ты линзы носишь? — последовал ожидаемый вопрос.

— А ты носишь? — я подняла брови и ещё более пристально уставилась на парня.

— Нет. У меня натуральные, — кажется, он впал в некий ступор. Наверное, нечасто его достают подобными вопросами.

— Вот и у меня натуральные, — с нескрываемым ехидством сообщила я. — Пропусти.

Но рыжий уже взял себя в руки и был готов к новым идиотским вопросам.

— А ты можешь глаза к переносице свести? Чтобы я убедился? Вот так?

Да, так конкретно надо мной ещё не подтрунивали. Я сначала открыла рот, чтобы сказать что-нибудь обидное, но когда до меня дошла вся абсурдность фразы, я просто задохнулась от возмущения.

— Придурок!

Почувствовав, как вспыхнули щеки, я кое-как проскочила мимо рыжего, и, споткнувшись, проскользнула в уборную. Дверь с легким щелчком захлопнулась за мной. Снаружи послышался громкий удаляющийся смех парня. Руки сжались в кулаки и, чтобы как-то отвлечься, мне пришлось до боли вцепиться пальцами в раковину. Разумеется, я понимала, что он просто неудачно пошутил и никакой открытой цели задеть меня у него не было, но от этого становилось только обиднее.

Я всегда жутко комплексовала из-за своей врожденной гетерохромии. Один глаз у меня был светло-карий, практически желтый, а другой ярко-голубой. По этой причине я обычно носила голубую линзу или надевала темные очки. Зачем демонстрировать окружающим свои недостатки?

— Придурок! — снова выругалась я, не заметив, как перешла обратно на русский.

Я принялась придирчиво разглядывать себя в зеркале. В ответ, из-за стекла, на меня смотрела симпатичная девушка, лет пятнадцати. Светлые волосы до лопаток, чистая кожа цвета молока и аккуратные черты лица, которое портили лишь глаза разного цвета. Ну, может, ещё нос был чуть больше, чем нужно, но этот недостаток легко можно было исправить с помощью косметики.