— Ника там? — Поймав мой взгляд, Шуйский мрачно посмотрел туда же.

— Ее там нет. Но какая разница где она на землях Черниговских, если парадные ворота все равно тут?

Где-то на юго-западе гулко хлопнуло, отозвавшись в вышине высоким, нарастающим звуком.

А Артем, явно уловив знакомую тональность, тревожно дернул головой, поворачиваясь лицом к темному небу.

И девушки тоже стали напряженно вслушиваться в темноту.

— Помнишь, я говорил, что у меня на сортировочной стоят пару САУ? — Поспешил я пояснить.

— Только не говори мне… — Пересохшим горлом произнес Артем.

— Их там больше, чем две. — Продолжил я тем же тоном, уже совершенно неслышным в басовитом гуле подлетающих снарядов.

А небо вздрогнуло от вибрации и дрожи, когда боевая часть столкнулась с защитой Тайницкой башни, вызвав гул и на секунду проявившийся сине-черный щит, сплетенный словно из паутины.

— Все, постучался?! — Ярился Артем, глядя на целую и невредимую цель.

О происшедшем свидетельствовал только переполох на Кремлевской набережной, с прыснувшими на обочину автомашинами. Благо, поток по вечернему времени был невелик, и никаких последствий с виду не было — люди шустро старались покинуть место обстрела.

— И это все? — Фыркнула Инка, до того жавшаяся хоть и к нелюбимой, но безопасной Го.

— Теперь надо подождать, — охотно пояснил я.

— Чего ждать? Пока нас всех не заметут в застенки до выяснения? — С тоской произнес Артем.

— Пока распакуют особые ящики и в пристрелянные орудия загрузят особые снаряды.

Рядом ворохнулся до того апатичный Федор и с интересом посмотрел на целые стены.

— Максим… — Встрепенулся Шуйский.

— Такие, знаешь ли, очень интересные снаряды, на металле которых вытравлена целая вязь знаков почерком Федора.

И словно по команде, с завершением фразы в небе снова раздался мрачный гул отработавших орудий, а воздух наполнился низким и кровожадным боевым кличем жадного до разрушения металла.

На этот раз величие крепостной защиты возникло вновь — не стоит заблуждаться о возможностях вековых твердынь. Но и у нас было целых пять минут, а все защитники крепости были сейчас на юге страны — и на исходе двухсотого удара сердца выцветший синий не справился с очередным снарядом, и кирпичную кладку буквально разорвало изнутри, окрасив цветом пожаров и пройдясь над рекой гулом обваливающихся перекрытий.