— Про корабль я упоминал. — отмахнулся Тор. — Стоит на базе разведчик. А по поводу сканеров тут все очень просто: Раньше все необходимые материалы добывались в космосе. Астероидные поля дают просто колоссальные ресурсы для любых нужд. Но чтобы не возить просто так пустышки, на специальных кораблях — рудовозах были установлены нейтринные сканеры. Несколько пустотных дронов располагались в астероидном поле а с обратной стороны астероидного поля подрывался микрозаряд из антивещества. Большой выход нейтрино после взрыва, позволял просветить заданную область и выбрать наиболее подходящие астероиды для обработки.

— Подожди Тор, насколько я помню нейтрино потому и названо нейтрино, что почти не взаимодействует с веществом. Каким образом можно его поймать и снять с него информацию о составе булыжника?

— О! Тут все просто! — Тор сел на своего любимого научного конька. — Действительно, поймать нейтрино сложно в обычных условиях, но специальный набор магических и силовых полей позволяют этого добиться. Насколько я знаю, у вас на планете существуют примитивные нейтринные детекторы. Точнее они ловят не нейтрино а следы его прохождения или распада. Так вот если самый лучший из ваших детекторов может поймать одно нейтрино в сутки, то комбинируя силовые и магические поля можно довести эту цифру до миллиарда частиц в секунду! А дальше все просто, снимаем с них нужную информацию и строим структурную карту объекта.

Торнглав, Гилл и Олла уже начали откровенно скучать, не понимая о чем идет речь.

— Но как снять информацию, если оно не взаимодействовало с веществом?

— Ты забываешь о квантовых взаимодействиях! — возразил мне Тор.

И тут что называется Остапа понесло. Десять минут я слушал лекцию о разновидностях нейтрино. Мюоны и мезоны. Лямбда и гамма кванты. Пеоны и квантовая механика. Суть я перестал понимать где-то на десятой секунде и присоединился к основной массе скучающих. Через некоторое время Гилл в задумчивости начал выбивать пальцами по столу ритм песни «Конунг Олаф». Я усмехнулся, вспомнив как эту песню пел Гилл в окружении бойцов «летучих отрядов истребителей нечисти» в таверне. Как-то я рассказал анекдот про американцев, что выясняли влияние языка на боеспособность армии. Ну помните наверное:

При анализе Второй мировой войны американские военные историки обнаружили очень интересный факт. А именно: при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения — и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника. Исследовав данную закономерность, учёные пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5.2 символа, тогда как у японцев 10.8. Следовательно, на отдачу приказов уходит на 56 % меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль. Ради «интереса» они проанализировали русскую речь — и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 7.2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику — и длина слова сокращается до (!) 3.2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются одним словом. Для примера приводится фраза: