Я все-таки сделала инстинктивную попытку уползти, но тут же оказалась в кольце мужских рук. Ремек нависает сверху, заливая платье водой.

– Теперь я мокрая, – грустно констатировала я, хотя на данный момент это наименее беспокоящий меня фактор.

– Придется снять одежду, – не разделив моей печали, бодро произнес мужчина. – Либо могу посушить.

Рука Ошентора тут же легла мне на грудь, стало горячо от вполне реальной сушки. Почти тут же мужчина уложил меня спиной на траву, и нагреву подверглась еще и вторая грудь.

– Эй-ей.

– Я, когда еще в прошлый раз сушил, хотел так сделать,

Процесс просушивания, теперь еще и в сочетании с массажем большими пальцами, надо сказать, заводит. Синие глаза мага смеются, и в то же время там столько желания и тепла. А потом Ошентор резко наклонился ко мне и поцеловал. Поцелуй страстный, голодный, головокружительный. Довольно быстро я потеряла связь с реальностью.

Оторвавшись от моих губ, Ошентор, не теряя времени, покрывает быстрыми горячими поцелуями мое лицо, шею, плечи, при этом успевает еще что-то невнятное бормотать. Заинтересовалась, прислушалась, а это, кажется, что-то на древнемагическом. Хм. Древний язык магов я знаю плохо, он мне никогда особо не нужен был, но слова «люблю, моя, единственная, красивая, глупая», вполне себе узнаю. Нахмурилась.

– Почему глупая-то? – возмутилась. – И почему на своем языке? Говори как есть, по-нашему, по-современному.

Рем ненадолго прекратил женитьбу, поднял голову и, посмотрев мне прямо в глаза, произнес:

– Я люблю тебя, маленькая, смешная, рыжая ведьмочка. Ты сама по себе очень гармонична, близка к природе. Мне постоянно хочется на тебя смотреть. Ты привлекла мое внимание с самого начала. Тогда я не придал этому особого значения, но планировал воспользоваться тобой. Как мужчина может воспользоваться женщиной. Но не стал. Как тогда, так и сейчас, ты слишком… светлая. Даже несмотря на свою ведьминскую природу. А в итоге вышло вот так.

– Как?

– Ты могла бы жить среди света. С кем-то, кто куда лучше меня, но бой с самим собой я проиграл. Я окружу тебя свой тьмой, Шали, чтобы больше никто не посмел к тебе близко подобраться, ведь ты теперь моя и только моя, но постараюсь сделать так, чтобы тебе в этой тьме было уютно.

Вот оно какое, демоническое признание в любви. А ведьмы, вроде, как гласит народная молва, в любви не признаются, они сразу в лес тащат, до любви дойти попросту не успевают. Дико краснея, с трудом произношу:

– Ну, я тоже. Это самое. Люблю.

Прикрыла глаза ладонью. Тупица. Вот почему Рем меня глупой называл. Добавила: