— Вряд ли их стоит ждать раньше завтрашнего дня, — с сомнением покачал головой предводитель Детей Рыси. — Но не ходить же всё время в грязной одежде?

Смутившись от таких слов, собеседник посмотрел на свою заляпанную куртку и торопливо предложил. — Раздели с нами мясо, вождь.

— Нет, — улыбнулся тот. — Я буду есть у своего очага.

Потом огляделся, словно кого-то выглядывая. — Где твой отец, Снежный Ландыш?

— Не знаю, — пожала плечами женщина. — Он сегодня у нас ещё не был.

— Как зайдёт, скажешь, что я хочу его видеть, — велел вождь. — А я пойду к Умному Бобру.

— Хорошо, — кивнула женщина, бросив тревожный взгляд на переставшего жевать супруга.

Белое Перо опасался, что возвращение участников священной охоты произойдёт именно тогда, когда племя ещё не успело как следует подготовиться.

Но вечером вместо усталых охотников к жилищу Белого Пера пришёл озабоченный Отшельник.

— Ты хотел меня видеть? — спросил он, усаживаясь по другую сторону очага.

Глава племени посмотрел на него сквозь оранжевые язычки пламени.

— Где твоя гостья? Завтра у Детей Рыси большой праздник. Это неправильно, если она будет скучать, когда все веселятся.

Густые брови старика чуть дрогнули от удивления. Поднимаясь, он сказал:

— Я передам ей твои слова, вождь.

Как впоследствии выяснилось, охотники, помня строгий наказ Колдуна, специально провели в лесу лишнюю ночь, чтобы дать время уставшим мужчинам отдохнуть перед праздником.

ещё немного похолодало. С неба сыпался редкий, мелкий снежок. Над озером, которое не замерзало даже в самые сильные морозы, клубился лёгкий туман.

Хозяйки разожгли огни в очагах возле своих вигвамов. Встали охотники. Солнце поднялось над изломанной кромкой леса и сглаженными вершинами редких гор. Люди всё чаще начинали с тревогой поглядывать в сторону леса. И когда самые нетерпеливые уже стали сбиваться в кучки, спрашивая друг у друга: "Не случилось ли чего-нибудь?" — раздался ликующий крик "рысёнка". Вождь ещё с раннего утра послал двоих на деревья, чтобы те вовремя предупредили племя. На склоне гряды среди деревьев показались тёмные фигурки. Две из них несли на жерди убитую рысь.

По мере приближения к стойбищу всё громче слышались горестные крики и плач. Многие из аратачек падали на колени в жидкий снег, исступлённо протягивая руки к мёртвому животному — символу праматери. Стоявшие за их спинами мужчины мрачно сопели и отводили глаза, изо всех сил изображая безутешное горе.

Обычаи Детей Рыси запрещали охоту на первопредка. Убивать хищника разрешалось исключительно для самозащиты. Но, даже если так получалось, никто их охотников не вешал когти рыси на грудь. Даже говорить об этом лишний раз считалось неприличным.