Неизвестный задумался, его не устраивал сей факт. Два корабля торговой империи коренным образом ситуацию не изменят. Вдруг он улыбнулся: канцлер совершил оплошность. Остров скал неподалеку, а там — и крупнейшие баржи. Ради беспроблемных пропусков для парочки таких торговая империя пойдет на компромиссы.

— Посторожи остров Цепей, сколько сумеешь, я на тебя надеюсь, — Неизвестный положил руку на его плечо.

— Не налажай там, в Темплстере. Ждем вестей о тебе.

Жаль, Фернир, как назло куда-то запропастился. «Может бездомных провожает?» — подумал Неизвестный. У него в самый раз зрел план. Придется положиться на Лейма, с ним то они горы свернут.

На следующий день, когда все успокоилось, и Неизвестный смог привести в порядок население, канцлер проснулся и удивился что жив. После чего ему дали достаточно провизии.

Канцлер вежливо отказался, не гласно. Взял рано утром катер, спрятанный в пещере недалеко от башни, и медленно «угреб» с острова.

Вместе с тем Неизвестный наведался в старую «контору» подпольщиков, и, быстро сыскав документы с «мыслями», на страницах которых они излагали совместные планы подделал подпись, нанес канцлерскую печать, скрепив документы воском, и подбросил во внутренний почтовый ящик башни, предварительно взяв один комплект одежды из апартаментов лорда Генри, кои располагались «этажом» ниже. «Так будет лучше», — подумал Неизвестный, и, буквально к обеду, уже видел, как народ вытянул Дженка, Оливера, и его приспешников из кареты с паровым двигателем.

— Императора волю выполняли?!?!

Они отдувались не понимая, о чем речь и не могли быстро сочинить себе легенду, их истории не пересекались и даже тупоголовый кузнец не поверил им. Их ждал суд — этот суд единственное правильное дело — считал Неизвестный.

Ничего хорошего не вышло, если бы одни преступники сменили других. А он… Он возвращался к Амалии.

— Отпустили! — подбежал к нему весь красный вольноотпущенник. За ним следом собралась целое полчище озлобленных людей.

Неизвестный не обращая на собравшихся возмущенных рабов, повернулся к ним спиной и громко начал говорить Амалии. Чтобы услышали все:

— Человечество считало себя венцом природы. И где теперь ты видишь этот венец? Он сброшен с окна высокоэтажного дома. Прямиком в лужу. Грязную и скользкую. В этом мире мы лишь гости. Но стоит хозяину быть более гостеприимным, как тут — же начинают возникать всевозможные претензии. Квартира не та, мебель стоит не там, где положено. Чай слишком горький, надо бы слаще. Пол холодный, хорошо бы постелить ковер. Слишком много цветов, пора бы и делом заниматься, а не лениться. И хозяин смотрит на них и недоумевает: ведь это его дом, он же не вламывается к ним в двери, не устанавливает свои порядки.