— А речь-то не лишена смысла, Годрик, — сказала королева. — Девушка оказалась смелее сотни рыцарей и призналась тебе. Что ответишь? Не испугаешься?

— Не испугаюсь, — промолвил он спокойно и четко. — Я ценю смелость и прямодушие Эмер из Роренброка, но не скажу того, чего она ждет. Прости, я не могу принять твою любовь. Время такое, что надо думать о долге, а не о чувствах.

Эмер побледнела, как полотно, но сохранила присутствие духа:

— Про долг мне известно побольше твоего. Сказала же: не прошу многого. Я твоя жена. Я знаю, жен не всегда любят. Но ты бы мог проявить немного больше уважения, и относиться ко мне, как к супруге, а не легкомысленной девчонке.

— Только дело в том, что ты именно такая. Легкомысленная девчонка, которая не видит дальше своего носа. Ее Величество говорит правильно — наступили непростые времена. И ты говоришь правильно, что нам нужны верные люди. Но кто сказал, что ты — верна?

— Обвиняешь в измене?! — Эмер задохнулась от такой несправедливости.

— Нет, не в измене. Но иногда предатель не так опасен, как верный… дурак.

— Годрик! — воскликнула королева упреждающе.

— Прошу прощения, тетушка, — он церемонно поклонился. — Больше я не оскорблю твоего слуха грубыми словами.

— Проси прощения у жены!

— У жены? — он перевел взгляд на Эмер.

«Во взгляде дохлой рыбы больше чувств!» — подумала она, испытывая желание что-нибудь грохнуть об пол.

— Уверяю вас, моя жена знает и более крепкие словечки. Она не так утонченна, как вы, тетушка. И это — одна из причин, почему я отказываюсь от нее. Мне не нужна жена-кузнец. Мне не нужна жена-рыцарь. Мне не нужна жена, с которой всегда чувствуешь себя, как на острие кинжала, гадая, что она выкинет в следующий момент.

— О чем ты?! — крикнула Эмер.

— Я устал от твоих выходок.

— Каких выходок?! — Эмер обернулась к королеве, ища поддержки. — Всего-то трижды расквасила ему нос, ткнула вилкой в ляжку, заставила пробежаться голым по саду, притворилась, что утонула. Разве же это повод, чтобы разводиться?!

— Ткнули вилкой?! — взвизгнула королева.

— Я не больно, — утешила ее Эмер.

— Вот видите, тетушка, что мне приходилось терпеть? — спросил Годрик устало.

— А ты помолчи, — осадила его королева. — Надо было выбирать, с кем обниматься по углам!