(Кстати, все население Атлантиса, к моей величайшей радости, говорило на одном языке — общепринятом замонианском. Каждая группа, правда, произносила слова на свой собственный оригинальный манер; так, некоторые, к примеру, влажно шепелявили, другие сухо блеяли или же перед каждым словом добавляли неопределенное «э-э-э». Проще всего понимать было образованных друидов, говоривших на чистом, академическом языке, а самыми непонятными были изречения рогатых имбецибелов, изъяснявшихся ломаным пением, — все, что они говорили, походило на оперную арию, исполняемую певцом, которому в горло залетела муха. Правда, с рогатыми имбецибелами все равно никто не общался, так что проблема эта, как и многие другие в Атлантисе, решалась сама собой.)

— Да, вкусно, — произнес я рассеянно, поскольку в этот момент был полностью поглощен созерцанием зельца, заглотившего большущую гаянскую пиццу целиком.

— Я имел в виду льва.

Я очнулся от гипноза гаянской пиццы:

— Ах, льва… Да, здорово. Отличная работа. Камнетесы постарались на славу.

— Га, думаешь, их вытесали из камня? Ничего подобного! Их выполировали — бумажными салфетками! Можешь себе представить, сколько времени на это ушло? Выполировать скульптуру из грубого камня — это тебе, га, не шутки!

Я попытался выразить свое потрясение:

— С ума с-сойти!

— В них живут, га. В каждом по четыре тысячи квартир. Горячая вода, га. Балконов, конечно, нет, зато лифт с музыкой!

Он начал насвистывать одну из известных замонианских мелодий.

— А где же окна?

— Окна прозрачные только изнутри. Представь, га!

— Вот это да!

— Они мои.

— Что?!

— Львы. Они мои.

— Надо же! Хм… Поздравляю!

— Может, хочешь купить одного?