— Не думаю, — мысленно ответил ему я. — Я задыхаюсь.
— Это твой единственный шанс. Держись крепче. Я знаю, он направляется к вулкану. Опять началось. Уже чувствуются толчки.
— Это твой единственный шанс. Держись крепче. Я знаю, он направляется к вулкану. Опять началось. Уже чувствуются толчки.Я понятия не имел, что началось «опять», но мне было все равно, только бы выбраться из песка, ведь я действительно задыхался.
Крот, словно дельфин, ловко скользил в толще песка, у меня только в ушах свистело. Я изо всех сил вцепился в него, твердо решив не разжимать пальцы до тех пор, пока мы не вынырнем на поверхность. Но мы летели не вверх, а вниз.
Отлично! Чем безнадежнее ситуация, тем лучше. Зрители уже хватались за сердце.
— Мы продолжали стремительно погружаться, почти вертикально вниз. Пробил мой последний час! В легких осталась последняя молекула кислорода, за которую отчаянно бились обе их половинки.
— Вот вы и добрались, — заявил зыбучий песок в моей голове. — Повезло тебе! Хоть и глупый совсем, а родился в рубашке.
— Вот вы и добрались, — Повезло тебе! Хоть и глупый совсем, а родился в рубашке.И действительно, мы вдруг ринулись в бездну. Воздух! Спасительный кислород!
Наконец-то! Зрители облегченно вздохнули.
— Что же произошло? — возбужденно выкрикнул кто-то из натифтофов.
Хм, хороший вопрос.
Этого я не знал.