— Держу! — крикнул он.

И Урс потянул Румо вверх. Стиснув зубы, Урс кряхтел от натуги, а его друг повис мешком и не двигался. Чертыхаясь, Урс вытащил Румо, подхватил под мышки, и они оба шлепнулись на песок арены.

Румо лежал, постанывая, глядел остекленевшими глазами и сжимал цамомин в кулаке. Урс помог ему подняться.

Остальные вольпертингеры тоже слезли с Тиктака. Генерал бестолково топтался на месте и беспорядочно потрясал оружием. Челюсть его отвисла, но из глотки слышалось лишь монотонное тиканье.

Олек приблизился к Румо.

— Что у тебя в лапе? — спросил он.

— Сердце Тиктака, — пробормотал Румо. — А сам он где?

— Сердце Тиктака? — удивился Олек. Он протянул Румо пращу. — У меня идея. Клади его сюда!

— Нет! — шипел цамомин в голове Румо. — Мы должны быть вместе! — Румо отпрянул от Олека.

— Ну же! — нетерпеливо повторил Олек, снова протягивая пращу. — Я избавлюсь от него.

— Да брось же, наконец, этот треклятый цамомин! — скомандовал Львиный Зев. — Брось его!

— Это приказ! — проревел Гринцольд.

Собравшись с силами, Румо положил камень в карман пращи.

Отступив на несколько шагов, Олек раскрутил пращу над головой, отпустил один конец веревки, и цамомин взлетел в воздух. Все, не отрываясь, следили за его полетом.

Описав дугу над ареной и трибунами, белый камень полетел прямо в хобот фраука, без разбору засасывавшего пыль, мусор, живых и мертвых зрителей и солдат. Попав в прозрачный хобот, камень затерялся среди обломков. Как он попал в желудок чудовища, вольпертингерам разглядеть уже не удалось.

Многие вновь обернулись к генералу Тиктаку, ошалело топтавшемуся на месте, как вдруг фраук затих. Чудовище перестало всасывать воздух, чем вновь привлекло всеобщее внимание. В брюхе у него громко заурчало, фраук опять стал втягивать воздух, остановился, потом еще и еще раз. Хобот задрожал, забился в судорогах, поднялся высоко над трибунами, где уже никому не угрожал. Вдруг он замер.