— Мы будем рады разделить наш город с путниками, не имеющими дурных намерений, — проговорил Йодлер Горр. Уф! К счастью, он вспомнил условную фразу, предписанную Атлантидским декретом о путешествиях. Только заменил «костер» на «город».
— О, — отозвался Смейк. — Благодарим за оказанное гостеприимство…
— …и клянемся, — радостно подхватил доктор Оцтафан Колибриль, — не злоупотреблять вашим доверием.
«Так, с этими разобрались, — с облегчением подумал бургомистр. — Но как быть с двумя другими, теми, что из подземного мира?» — Бургомистр озабоченно поглядел на них сверху вниз.
Укобах и Рибезель стояли в последних лучах заходящего солнца.
— Воздух как воздух, — кашлянул Укобах. — Если он и отравлен, то это яд замедленного действия.
— Да и солнце не сказать чтоб испепеляло, — подхватил Рибезель, заслоняясь клешнями. — Мы не плавимся — ничего такого.
— Погодите до завтра, — ухмыльнулся Урс, стоявший возле них. — Днем солнце засияет в полную силу.
— Солнце еще и светит по-разному? — удивился Укобах.
— Оно вот-вот закатится — тогда совсем перестанет светить, — отвечал Урс. — Будет холодно и темно. Где будете ночевать?
Укобах пожал плечами.
— Об этом мы еще не подумали, — добавил Рибезель.
— Тогда пошли со мной. Сдается мне, у нас в доме в переулке Гота с сегодняшнего дня освобождается комната. — Он кивнул в сторону Румо и Ралы. Оба по-прежнему молча стояли посреди площади.
Город дышит
— Не мог бы ты проводить меня домой? — наконец проговорила Рала. — Уже ночь, а улицы в городе, кажется, небезопасны.
— Хорошо, — ответил Румо.
Они молча пошли по переулкам. Дома наполнялись жизнью: открывались ставни, зажигались свечи, взбивались перины, всюду слышался смех и звон посуды. Вольпертинг дышал полной грудью.
Наконец оба очутились у дверей домика Ралы. Взглянув на Румо, она провела лапой по левому плечу. Под шерстью оказался безболезненный шрам.
«Румо»