– Как часто это происходит? – поинтересовался Ди.

Магнус встретился со мной взглядом и покачал головой: он никому не расскажет.

– Нечасто, – ответила я дрожащим голосом. – Рук овладеет силой. Он делает большие успехи. Члены Ордена убьют его! Прошу вас… – Я закопалась лицом в волосах парня. – Не рассказывайте остальным. Это самое большое одолжение, о котором я могу просить.

«Если Рук выживет… Если хоть один из нас переживет эту ночь…»

Никто не шевелился и не подавал голоса, пока Магнус не шагнул ко мне в гробницу. Он видел, что для меня это значит. Что для меня значит Рук. Его ноздри раздулись, и юноша достал посох. Он собирался закончить то, что начал Пейлхук.

– Нет! – ахнула я, но Магнус, кивнув, протянул свой посох – чародейский поклон.

– Клянусь, что сохраню это в секрете.

Магнус подозвал остальных. Один за другим юноши поклонились в знак согласия. Последним был Блэквуд. Он поджал губы в тонкую линию, но в конце концов тоже кивнул:

– Ради вас.

Я чуть не расплакалась от облегчения.

Раздался сильный грохот. На секунду показалось, что все осветилось ослепляющим белым светом. Уши заложило. Когда свет потух, наступила минута молчания, благодаря которой мы услышали крики с улицы.

– Что произошло? – поинтересовалась я, прижимая руку к уху.

– Защита пала, – мрачно заявил Блэквуд, глядя на потолок. – Нам пора идти. Корозот направится прямиком в центр города.

Чувствуя тошноту, я помогла Руку подняться с обсидиановой плиты. Когда он встал, она задрожала и с оглушительным треском раскололась пополам.

– Ха! – улыбнулся Ламб. – Она все-таки треснула.

– Что? – спросил Вольф. И тут его недоумение сменилось радостью. – О! Обсидиановая плита!

– Она сломалась. Полагаю, я остаюсь в Лондоне, – улыбнулся Ламб.

Потом мальчики побежали вверх по лестнице. Магнус поддерживал Рука, пока я наклонилась к Микельмасу.

– Мы ему уже ничем не поможем, – вздохнул Магнус. – Хоуэл, мы должны увезти тебя отсюда.

Я взяла колдуна за холодную руку. Его темная кожа приобрела сероватый оттенок, а на висках выступили капельки пота.