Окончательно убедив себя, что это был лишь обрывок дремы, старик снова уснул. И крепко спал, пока его не разбудил вопль из глубин подземелий.

Он сел на постели, ожидая, что давно забытое чувство исчезнет, подобно произнесенному невесть кем имени, но этого не произошло — яростный клич, преследовавший его в кошмарах, явился в реальный мир.

Зов каменного дракона!

Грэшим встал с постели и ступил на тонкий ковер, покрывавший холодный каменный пол, но даже тогда устрашающий вопль не унялся.

В чем же дело? После того как А'лоа Глен осел, нижние помещения дворца затопило. Когда столетия назад они с Шорканом явились сюда, любопытство заставило Грэшима отыскать ходы в подземелья. Маг обнаружил лишь коридоры, залитые соленой водой, и дверные проемы, заложенные кирпичами, — путь в подвалы был отрезан, и Грэшим решил, что и их тайны навсегда утеряны.

До настоящего момента он был уверен. Но что тогда все это значит?

На неверных ногах он шагнул к стене и схватил посох. Едва коснувшись гладкого дерева, Грэшим ощутил бурление черной магии и немного успокоился. Он понятия не имел, что происходит, но должен был сообщить о зове Шоркану.

Облачаясь в белое, старик вдруг вспомнил про мальчишку, до сих пор не вернувшегося с едой, но тут же отбросил всякие подозрения: в такую рань на кухне наверняка еще не закончили, да и повара в последние несколько недель не отличались особой расторопностью. Он представил себе, как Джоак стоит с потухшим взглядом у очага и ждет, когда приготовят завтрак для его господина. Если болван вернется раньше, просто подождет нового приказа.

Грэшим пересек комнату и, выйдя в коридор, направился в башню Сломанное Копье, обиталище Претора. Как всегда, стражи на лестнице не обратили на него внимания. Зов Рагнар'ка, все еще сжимая сердце, гнал вперед, но старое тело требовало отдыха — несколько раз пришлось останавливаться. Наконец он добрался до огромных дубовых дверей, окованных железом, и ударил в них костяшками пальцев.

Шоркан его не ждал, и пришлось еще дважды постучать, прежде чем дверь распахнулась. Грэшим поспешил войти, предвкушая тепло и мягкие ковры, — по коридорам гуляли сквозняки, и он успел замерзнуть. Однако встреча была не слишком ласковой.

— Зачем ты нарушил мой сон? — холодно спросил Претор.

Стеганый красный халат наспех перевязан поясом, черные волосы растрепаны, серые радужки глаз тонут в воспаленных белках — он явно только что поднялся. Грэшим глянул в окно — солнце уже высоко стояло над башней.

Старик едва заметно склонил голову, юное лицо Претора вновь вызвало у него приступ раздражения.