Развязывая шнурок, Элена чувствовала себя расхитительницей могил. Она извлекла из сумки маленький сжатый кулак, амулет А’лоа Глен. В свете брошенной лампы красное железо сияло, словно свежая кровь.

Выпрямившись, Элена взвесила на ладонях кулак и кинжал. Ей придется выбрать, что взять с собой; ее магической силы хватало только на то, чтобы сделать невидимым один предмет. Флинт считал, что ей необходим амулет, чтобы высвободить книгу, но Элене ужасно не хотелось оставлять кинжал, свое единственное оружие.

Пока девушка размышляла, раздался тихий шорох, заставивший ее вздрогнуть. Она сжала кинжал, и амулет выпал из ее руки. Элена резко повернулась, угрожающе подняв оружие. Никого. Потом шум послышался снова: тихое поскуливание. На этот раз Элена сумела проследить источник шума. У самой стены, в тени, неподвижно лежал Тикал.

Девушка пригнулась и на цыпочках подошла к тамринку. Тикал лежал на боку, его шея была повернута под неестественным углом. Однако Элена заметила, что грудь зверька поднимается и опускается. Она протянула палец и коснулась тела зверька. Вновь послышался стон. Элена вздрогнула: тамринк был жив.

Оглянувшись на брошенный амулет, девушка вспомнила, что должна торопиться, но тихие стоны Тикала заставили ее сердце сжаться. Она замерла на месте, не зная, что делать дальше. Ведьма сжала рукоять кинжала, она понимала, что может одним ударом положить конец мучениям зверька. Элена даже подняла руку, но тут же опустила ее. Нет, она не в силах так поступить. С каждым днем долгого путешествия ее сердце ожесточалось, но убивать тамринка она не станет. За последние дни она видела слишком много смертей. Тикал не погибнет от ее руки. Но и оставить его здесь Элена не могла. Тикал был не просто милым зверьком – он глаза Мамы Фреды.

Элена прикусила губу и приняла решение.

Она осторожно подняла маленького тамринка, и ее поразило, какой у него мягкий мех. Когда Тикал оказался у нее на руках, он застонал громче. Стиснув зубы, Элена попыталась выправить его шею. Раздался скрежет костей, и зверек стал тихонько повизгивать. Элена сжалась, но не остановилась. Иногда боль необходима, чтобы выжить. Она уже получила этот жестокий урок.

Наконец ей удалось полностью выправить шею Тикала. Прижимая тамринка к груди, она кончиком кинжала надрезала ему палец; затем поступила так же со своим мизинцем и вспомнила прежние уроки. Ей нужно было передать зверьку лишь малую толику своей магии. Элена затаила дыхание и прижала окровавленный мизинец к разрезанному пальчику зверька. Она старательно сдерживала свою магию, чтобы лишь капля ее крови смешалась с кровью Тикала.